И тогда, бегая всю ночь в туалет и обратно, Пенелопа будет иметь время хорошенько подумать над своим поведением.
— Неужели вы действительно считаете, что…
— Конечно, нет. Все это ерунда, — вступил в разговор Филипп. — Она просто пошутила. Вэл, я и тебе обо всем этом рассказал, как о шутке. Вероника не могла серьезно подумывать о чем-либо подобном.
— Я знаю, что она шутила. Но в воскресенье утром, когда Пенелопа отправилась на службу в церковь, Вероника сказала, что для ее племянниц будет большим бременем общение с Пенелопой в течение целого месяца. И опять заговорила о том, чтобы отправить Пенелопу куда-нибудь в отпуск одну, а самой поехать в Штаты. Филипп и слышать об этом не хотел. А потом, когда Пенелопу срочно отправили в госпиталь, Вероника сказала что-то вроде того, дескать, очень расстроена по этому поводу, но все же в жизни, как говорится, нет худа без добра. Вот и сейчас, как она и желала, сможет отправиться в Нью-Йорк одна и при этом никого не обидит.
— Да, но ведь Пенелопу, благодаря вашей настойчивости, заменила Риган Рейли, — уточнил Ливингстон.
— Правильно, — согласился Филипп, — но против этого как раз моя тетушка совсем не возражала. Она считает Риган веселой, славной девушкой, с которой ей предстоит ехать всего лишь до Америки, так как потом заботу о тете примут на себя ее племянницы. Я, кстати, предупредил Риган, что в своем поведении тетушка может быть абсолютно непредсказуема, а потому и следить за ней необходимо, как за ребенком.
— Иными словами, как вы видите, Вероника добилась того, чего хотела, — настаивала на своем Вэл.
— Да, я понимаю. — Ливингстон подошел к перилам, ограждавшим края террасы, и оглядел открывающийся перед ним строгой формы сад. Его просто поразило то, что он увидел. И хотя комиссар не был любителем садов (более того, их вид наводил на него смертную тоску), он понимал, сколько сил и старания должно было уйти на достижение столь правильных, изысканных линий клумб. — Как говорится, плоды труда, вдохновленного любовью к природе. Для меня это очевидно, — сказал Ливингстон.
— У нас в год происходит три цветения, — сообщил Филипп, становясь рядом с инспектором. — Я очень люблю работать собственными руками, чувствовать землю под пальцами, видеть первые ростки своих посадок.
Ливингстон посмотрел на профессора, потом проследил за его взглядом. К своему удивлению, он отметил, что Филипп смотрел вовсе не на цветочные клумбы, а поверх них, туда, влево, где начинался лес и откуда доносились звуки стройки. Именно там и были обнаружены останки Атены Пополус.
Филипп почувствовал на себе оценивающий, внимательный взгляд комиссара и забеспокоился.
— Я не против того, чтобы выпить чашечку чая, — объявил он, — а как вы, инспектор?
Приглашение отведать чаю прозвучало не самым радушным образом, однако Ливингстон, не задумываясь, принял это приглашение. При этом он не мог не заметить, что его согласие не понравилось Филиппу.
— Я попрошу Эмму приготовить чай. — Вэл поднялась с дивана. Она явно разделяла недовольство Филиппа по поводу затянувшегося присутствия комиссара в их доме.
Когда Вэл ушла с террасы, Ливингстон сказал:
— Профессор Уиткомб, я кое-что должен у вас спросить и хотел бы сделать это в отсутствие мисс Твайлер. Мне опять сказали, что, по мнению некоторых, Атена Пополус была по-девичьи влюблена в вас. Прошу вас быть со мной предельно откровенным. Не преследовала ли она вас когда-либо и в какой бы то ни было форме, не пыталась ли вам открыться, признаться в своей любви?
Филипп покраснел.
— Н-н-никоим образом! Я бы п-п-просто ни за что бы на это не пошел.
— Все же она как-то выделяла вас из всех остальных? — быстро среагировал Ливингстон.
— Д-д-дело в том, что она постоянно ездила на велосипеде мимо нашего дома по в-в-воскресень-ям во второй половине дня. Она выбирала именно то время, когда я работал в саду. И это, признаюсь, здорово меня раздражало.
— А как часто она проезжала на велосипеде мимо вашего особняка? И часто ли останавливалась?
— Несколько раз это случалось. Я попытался п-п-прекратить это тотчас же. Мне ее было даже жалко. Она выглядела т-т-такой н-н-несчастной. Наверное, мне надо было бы вести себя с ней пожестче.
— Профессор, прошу вас, поймите. Мои вопросы имеют простую цель: выяснить, могла ли Атена Пополус довериться вам или попытаться довериться, рассказав вам о какой-нибудь несчастной любовной истории или проблеме, с которой могла столкнуться. Все это помогло бы нам найти ее убийцу.
Филипп нервно закусил губу.
— Когда ей удавалось зажать меня где-нибудь в углу, она неизменно начинала твердить про то, что никак не может п-п-пережить гибель своей тетушки. Естественно, я не мог не выслушать ее причитаний. Я ей говорил, что для нее лучше было бы побольше общаться с другими студентами… подружиться с кем-нибудь и именно ему доверить свои тайные переживания. Когда же я ей сказал, что нам неудобно будет встречаться вне стен колледжа, она просто проигнорировала мое замечание и в следующий раз явилась как ни в чем ни бывало. В общем и целом она так подлавливала меня раз пять или шесть, когда я работал в саду перед нашим домом.
— И последний раз вы видели ее?..
— В воскресенье н-н-накануне ее исчезновения.
— А почему вы не рассказали мне все это, когда в прошедшую субботу Клер Джеймс вдруг заявила, что Атена была в вас влюблена?
— Да потому что я-то совершенно не был влюблен в эту девушку, и вся эта история была мне страшно неприятна.
— Видите ли, неприятно вам что-то или нет, это не должно играть роли в расследовании убийства. Профессор, я бы хотел попросить вас попытаться припомнить хотя бы один из ваших разговоров с Атеной Пополус, в ходе которого она могла говорить вам о своих жизненных планах в тот момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83