Сильное Исцеление убило бы его прежде, чем закончили закрываться раны, тогда как слабое восстановление будет достаточно долгим, чтобы он утонул в луже собственной крови. Она должна была выбрать что-нибудь среднее и надеяться, что она окажется права.
«Я – лучшая, из всех когда-либо живших!» – смутно думала она. Это сказала ей Кадсуане. – «Я – лучшая!»
Немного изменив плетение, она позволила ему проникнуть в неподвижное тело.
Несколько слуг вскрикнули от потрясения, когда тело Добрэйна стало трястись. Он наполовину сел, запавшие глаза широко раскрылись, изо рта прозвучал длинный мучительный звук, похожий на скрежет. Затем его глаза закатились назад, и он выскользнул из ее захвата, с глухим стуком упав назад на циновку. Торопливо она скорректировала плетение и, затаив дыхание, снова направила его на тело. Он ожил. Волосок, на котором висела его жизнь, слегка укрепился, но все равно оставался еще столь слабым, что он все равно мог умереть, но уже не от этих ударов, а может косвенно. Даже сквозь засохшую кровь, залившую обритые со лба волосы, она могла разглядеть розовую линию шрама, вившуюся поперек его макушки. То же самое было под рубашкой, и в будущем, если все же выживет, он будет страдать от одышки, когда будет напрягаться. Но в тот миг он ожил, и это было главное. Всего один миг. Оставался еще вопрос о том, кто хотел его смерти, и почему.
Отпуская Силу, она пошатнулась. Уходившая саидар всегда оставляла утомление. Один из слуг, нерешительно, с поклоном, вручил ей ткань, которой собирался закрыть лицо своего господина, и она воспользовалась ей, чтобы вытереть руки.
– Отнесите его на кровать, – сказала она. – Найдите столько теплой воды с медом сколько сможете и давайте ему. Он должен быстро вернуть себе силы. И найдите Мудрую… Чтицу? Да, Чтицу. Она ему тоже понадобится, – Больше она ему ничем не может помочь, а травы смогли бы. По крайней мере, приготовленные Чтицей они вряд ли повредят, а в худшем случае женщина просто присмотрит, чтобы они давали ему медовой воды в достаточном количестве.
Четверо слуг с глубоким поклоном и многочисленными благодарностями, подняли циновку и понесли Добрэйна внутрь апартаментов. Большая часть остальных последовали за ними, с выражением облегчения на лицах, остальные вышли в коридор. Мгновение спустя оттуда донеслись радостные крики и приветствия, она слышала свое имя почти столь же часто, как и имя Добрэйна. Очень хорошо. Но удовлетворение было бы большим, если бы Сашалле не улыбалась ей такой одобряющей улыбкой. Одобряющей! Почему бы при этом не погладить ее по головке?
На сколько смогла заметить Самитзу, процессу Исцеления Карлдин не уделил ни малейшего внимания. Закончив обыскивать второй труп, он поднялся и пересек комнату, направляясь к Лойалу, пытаясь показать огир что-то, закрывая телом от Айз Седай. Лойал решительно взял это нечто из руки Аша'мана – это оказался лист бумаги бежевого цвета, со следами от сгибов, и развернул перед лицом, игнорируя недовольство Карлдина.
– Но это бессмысленно, – пробормотал огир, хмурясь читая бумагу. – Абсолютно бессмысленно. Если только…, – закончил он резко, долго шевелил ушами, и обменялся странным взглядом со светловолосым парнем, который ответил ему кивком. – О! Это очень плохо, – наконец сказал Лойал. – Если их было больше двух, Карлдин… Если они нашли… – Он задохнулся на полуслове от толчка молодого человека.
– Позвольте, я тоже взгляну на это, – протянув руку сказала Сашалле, и не смотря на вежливое «позвольте», это была не просьба.
Карлдин попытался выхватить бумагу из руки Лойала, но огир спокойно вручил ее Сашалле, которая без особого выражения просмотрела ее и затем передала ее Самитзу. Это была плотная бумага, гладкая и дорогая, выглядевшая новой. Самитзу должна была следить за выражением своего лица по мере чтения этого документа.

По моему приказу, предъявители сего должны забрать из моей комнаты некоторые вещи, которые они узнают, и вынести их из Дворца Солнца. Не беспокойте их, предложите необходимую помощь, которую они потребуют, и храните происходящее в тайне, именем Возрожденного Дракона и болью его неудовольствия.
    Добрэйн Таборвин
Она часто видела письма Добрэйна, чтобы признать его руку в округлом подчерке.
– Очевидно кто-то нанял очень хорошего поддельщика, – сказала она, заработав быстрый, высокомерный взгляд от Сашалле.
– Действительно, кажется маловероятным, что он написал это сам, и получил удар от собственных людей по ошибке, – глухим голосом сказала Красная. Ее пристальный взгляд метался между Лойалом и Аша'маном. – Что такого они, возможно, нашли? – потребовала она от них. – Что это такое, чего вы так боитесь, что они нашли?
Карлдин с мягкой улыбкой вернул ей взгляд.
– Я подразумевал только то, зачем они приходили, – ответил Лойал. – Они должны были придти, чтобы кое-что украсть. – Но кисточки на его ушах дрожали, так сильно они прежде не тряслись. Он не мог их контролировать. Большинство огир очень неважные лгуны, по крайней мере, молодые.
Волосы Сашалле качнулись, поскольку она специально мотнула головой.
– То, что вам известно – чрезвычайно важно. Вы никуда не уйдете, пока я тоже это не узнаю.
– И как вы собираетесь нас остановить? – вкрадчивость слов Карлдина делала их чрезвычайно опасными. Он спокойно встретил пристальный взгляд Сашалле, словно ничто в мире его не волновало. О, да! Это был волк, а не лис!
– Я думала, что никогда вас не найду! – объявила в это мгновение Розара Медрано, входя в установившейся рискованной тишине. Она была в плаще с меховой подкладкой и красных перчатках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42