Еще семь или восемь таких же караванов, от четырех до десяти фургонов в каждом, стояли в ряд рядом с трактом, ожидая завершения проверки городской стражей. Пока светит солнце, торговля будет идти вне зависимости от того, кто правит в городе, если конечно в нем не кипит сражение. А иногда, не прекращается даже во время сражения. Поток людей, текущий на встречу, состоял в основном из шончан. Отряды солдат, в пластинчатых лакированных доспехах с разноцветными полосками, в шлемах, похожих на головы огромных насекомых, пешие и конные. Дворяне, всегда перемещающиеся верхами, одетые в красочные плащи, плиссированные дорожные платья и вуали, или в широкие штаны и длиннополые кафтаны. Переселенцы тоже покидали город, фургон за фургоном, набитые фермерами, ремесленниками и их инструментами. Они стали растекаться из города, едва сойдя со сходен кораблей, но пройдут еще недели, прежде чем их поток прекратится. Мирная сцена, обыденная и привычная, если не обращать внимание на то, что она означает. Каждый раз, едва они подходили к месту, откуда были видны ворота, его память возвращалась к событиям шестидневной давности, снова сюда, к этим воротам.
Они пересекли почти весь город, удаляясь от Дворца Таразин, когда гроза точно взбесилась. Дождь хлынул как из ведра, заливая темный город, делая булыжники мостовой под копытами лошадей скользкими. Выл ветер, налетавший с Моря Штормов, бросая потоки дождя словно из пращи и срывая плащи, так что остаться сухим было просто невозможно. Облака закрыли луну, а вода, казалось, впитывала свет фонарей на шестах, которые несли Блерик и Фэн, идущие пешком впереди всех. Лишь когда они вошли в длинный проход, ведущий сквозь городскую стену, то нашли небольшую защиту от дождя, по крайней мере. Ветер завывал пролетая под высокими сводами туннеля точно причитающая флейта. Охрана ворот находилась в дальнем конце туннеля, у четверых из них тоже были фонари на шестах. Больше дюжины, в основном шончан, были вооружены алебардами, которыми можно не только поразить всадника, но и стащить его из седла. В освещенный дверной проем караулки, встроенной в оштукатуренную белую стену, выглядывала парочка шончан без шлемов, за ними маячили тени еще несколько человек. Слишком много чтобы прорваться без шума, а может слишком много даже для попытки. Слишком много для всего, что не происходит мгновенно, словно взрыв фейерверка в руке Иллюминатора.
Но стражники не представляли опасности, во всяком случае, основной опасности. Высокая, круглолицая женщина в темно-синем платье, украшенном красными вставками с серебряными молниями, вышла из-за спины стражников, стоявших в караулке. Длинный серебристый поводок, намотанный на левую руку сул'дам, свободным концом соединял ее с седеющей женщиной в сером платье, которая с нетерпеливой улыбкой следовала за ней. Мэт знал, что они будут здесь. Шончан приставили сул'дам и дамани ко всех воротам. Внутри может находиться еще одна пара или даже две. Они не хотят упустить из своих сетей ни одной женщины, способной направлять. Серебряный медальон с лисьей головой на его груди под рубашкой стал холодным. Не таким холодным, когда кто-то поблизости прикасался к Истинному Источнику, просто вобрал в себя холод окружающей ночи, а его кожа была слишком холодной, чтобы согреть металл, но он не переставал ожидать другого холода. Свет, сегодняшней ночью он жонглирует фейерверками с горящими фитилями!
Стражники похоже сильно удивились, узнав, что дворянка желает покинуть Эбу Дар посреди ночи в такую погоду, с полудюжиной слуг и вьючных лошадей, означающих дальнюю дорогу. Но Эгинин была Высокородной, ее плащ был украшен символом орла с распростертыми черно-белыми крыльями, а длинные пальцы перчаток ассоциировались с длинными ногтями. Обычно солдаты не спрашивают Высокородных, что они собираются делать, даже наименее знатных. Однако, это не избавляет от формальностей. Каждый может свободно покинуть город, когда пожелает, но шончан ведут записи обо всех покинувших город дамани. А три всадника в группе с опущенными головами под серыми капюшонами были связанны с верховыми сул'дам серебристыми поводками.
Круглолицая сул'дам прошла мимо них, едва удостоив взглядом, скрывшись в туннеле. Ее дамани чуть ли не обнюхала каждую женщину, определяя их способность направлять, и Мэт затаил дыхание, когда она задержалась возле последней дамани. Даже при всей его удаче, он не поставил бы на то, что шончан не обнаружат безвозрастное лицо Айз Седай, если заглянут под капюшон. Здесь были Айз Седай в качестве дамани, так что странного в том, что все три могут быть у Эгинин? Свет, а не странно ли, что какому-то, из не слишком знатных Высокородных, принадлежат сразу три?
Круглолицая женщина издала щелкающий звук, словно призывая обученную собаку, натянула ай'дам, и дамани последовала за ней. Они искали марат'дамани, пытающихся избежать обуздания, а не дамани. Мэт решил, что может, наконец, начать дышать. Звук катящихся костей в голове появился снова, достаточно громкий, чтобы соперничать со звуками далекого грома. Что-то пошло не так, и он это знал.
Офицер стражи, шончанин с миндалевидными глазами похожими на салдэйца, но с кожей светло-медового оттенка, почтительно поклонился и пригласил Эгинин пройти в караульное помещение, отведать чашу теплого вина, пока клерк запишет данные дамани. Все караулки, которые когда-либо видел Мэт, были весьма холодными, и даже свет фонарей, вырывающийся сквозь бойницы этого помещения, не делал ее более привлекательной. Возможно, для мухи паутина тоже выглядит привлекательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42