Соседи тоже не подходят, если верить полковнику, он же не врет, нет смысла. Он и сам был бы рад кого-нибудь посолидней подозревать, но некого. Короче, остаюсь одна я.После мысли такой мне сделалось нехорошо.Что же со мной будет?Вот упрусь и, если не начнут пытать или бить, буду стоять на своем: не покушалась! Фиг дождутся от меня признаний!И чего добьюсь? Осудят без моих признаний.От этой мысли мне стало очень плохо. В таком состоянии я и заснула. Заснула с мыслью решительно свою вину отрицать, а тут этот сон. Как после него не задуматься?И я задумалась.“Если буду отрицать, ничего не выиграю. Полковник уже смотрит на меня как на врага народа, а дальше еще сильней ожесточится…Смотрит как на врага? А кто я ему?Враг!И он мне враг в создавшейся ситуации: уж никак не желает мне добра.А раз он враг, то почему бы мне не воспользоваться его оружием против него же самого? “Если, используя атаку противника, обращаешь ее против него самого — это победа. Тогда меч врага, несший смерть тебе, станет твоим мечом и обрушится на самого противника.” Очень верно сказано. Так и поступлю. А почему бы и нет?”Мысль сначала показалась абсурдной. Это же авантюра! Авантюра чистой воды! Я конечно сочинять мастерица, но всему есть предел…Господи, о каком пределе идет речь, когда никто не собирается меня на волю выпускать! Так и загнусь в четырех стенах от скуки, а тут хоть какое-то разнообразие.Кстати, чем черт не шутит, может и выгорит. Во всяком случае должен же кто-то найти этого мужика.Правильно: “Когда противник совершает нападение, а твои глаза ловят движение его меча и пытаются следовать за ним, ты теряешь самообладание и терпишь поражение, потому что сам приводишь к себе меч врага — это “остановка”. Когда же ты видишь меч, собирающийся поразить тебя, но не позволяешь своему уму “останавливаться” на этом, а просто воспринимаешь движения противника, продолжаешь двигаться навстречу противнику и, используя его атаку, обращаешь ее против него самого — это победа.”С этой мыслью я забарабанила в дверь, громогласно сообщив: “Хочу сделать признание!” Глава 6 Полковник встретил меня как родную, обрадовался, устремился навстречу, придвинул кресло.— Присаживайтесь, Софья Адамовна, и давайте говорить начистоту. Рад, что вы одумались.— Конечно одумалась, — ответила я. — Как тут не одуматься. На вашей баланде я, чего доброго, раздобрею.— Ну что вы, — удивился полковник. — Здесь наоборот все худеют.— Это они от переживаний, а пища, хоть и отвратительная, но для меня излишне калорийная. Я же долго переживать не умею, а пухну уже и на чистой воде, все от того, что мало в нашей жизни здорового движения. В нашей городской жизни вообще мало здорового.Полковник насторожился, видимо испытывая сомнения не ограничусь ли я только этим признанием. Было заметно, что он не склонен ждать от меня хорошего, однако я тут же его обрадовала: сразу к делу перешла.— Делаю официальное признание, — заявила я.Полковник вооружился авторучкой и суетливо потянулся к стопке бумаг.— Из гранатомета на президента покушалась я, как мне самой это ни противно!Полковник, вместо того, чтобы писать, так и застыл с авторучкой. Рот он тоже не забыл открыть — в общем, были все атрибуты изумления. Вот и пойми после этого человека. Странные мы, люди, создания. Странные и непоследовательные. Не такого ли признания добивался он от меня, так почему же медлит? Почему не записывает?— Софья Адамовна! — воскликнул полковник. — Что же толкнуло вас на это ужасное преступление?Я сделала страшные глаза и изрекла:— Не “что”, а “кто”!— Кто? — прошептал он, мобилизуясь на большие деяния, конечно же в связи с предстоящими моими признаниями.— БАГ, — коротко ответила я, немало озадачив полковника.— БАГ? — переспросил он.— БАГ, — подтвердила я. — Аббревиатура тайного общества, которое вынудило меня пойти на это ужасное преступление.Полковник растерялся, потому что никогда не слышал про это общество. Еще бы! Никто не слышал! Даже я!— Что означает аббревиатура? — деловито поинтересовался он.Я пожала плечами:— Никто не объяснял. Спасибо, хоть это знаю.— Кто же члены тайного общества?— Все, кого особенно устраивал бардак, воцарившийся в нашей стране. Прошел слух, что президент решительно собрался с бардаком кончать. Правда, решительно он только собирается, а кончает вяло, не кончил и до сих пор: конца и края бардаку не видно, но члены БАГа очень боятся увидеть конец. В общем, не хотят рисковать, вот подальше от греха и затеяли убрать президента. Жребий пал на меня, — с немалой важностью сообщила я.Полковник изумился:— Софья Адамовна, а вам-то этот бардак зачем?Вопрос, должна сказать, завел меня в тупик: зачем же и в самом-то деле этот бардак мне? И почему я так им дорожу? Я, и грамма добра народного не приватизировавшая, не имеющая даже скромного кусочка всем надоевшей “трубы” — ни нефти ни газа, ни одной акции, ни заводика, ни депутатского мандатика. Ничего от бардака не имею и вряд ли поимею, сохранись тот бардак. Я не бедная, лгать не стану, но состояние мое не мной нажито, а следовательно никак не относится к бардаку. До обидного не относится.Пока я раздумывала, полковник подкинул мне новый вопрос:— К тому же вы говорили, что любите президента. Или вы лгали?— Никогда не лгу, — успокоила я его и из скромности добавила: — Без крайней нужды. Действительно к президенту испытываю самые теплые чувства. С этими чувствами за гранатомет и взялась. Уж пускай, думаю, мигом погибнет хороший человек от моей доброй руки, чем так мучаться ему, нашей страной управляя.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12