— Разве вы не собирались в столицу сдавать экзамены, чтобы со временем занять высокий пост?— Этот план родился у меня в минуту слабости в вод влиянием нездорового честолюбия. Нет, на самом деле я мечтаю завести домик где-нибудь в деревне, жениться на хорошей женщине и писать стихи. Вы ведь понимаете, что толкового государственного чиновника из меня не выйдет, верно?— Это уж точно! — твердо сказал Ма Жун.— Именно это помог мне понять ваш господин! Ну, это вам не надо объяснять. Будь у меня деньги, я бы выкупил эту замечательную девушку и поселился с вей в тихом местечке. Мы были бы счастливы, даже если бы хватало средств только на чашку риса в день да время от времени — кувшинчик вина. А такие деньги я всегда могу заработать, став учителем.— Учителем?! — Ма Жун невольно вздрогнул.— Киа — замечательный наставник! — гордо заявила Серебряная Фея. — Он объяснил мне смысл очень сложной поэмы. И так терпеливо!Ма Жун окинул молодых людей задумчивым взглядом.— Что ж, — протянул он, — полагаю, я могу вам немного помочь. Вы обещаете мне, господин поэт, отвезти эту девушку в ее родную деревню и там, как положено, жениться?Конечно! Но о чем вы толкуете, мои друг? Не вы ли еще сегодня днем советовали мне жениться на дочери Фэн Дая и…— Ха! — поспешно перебил поэта Ма Жун. — Я всего лишь проверял вас, молодой человек! Мы, слуги Закона, — люди основательные! Мы всегда знаем больше, чем думают другие! Конечно, мне все было известно о вас и об этой девушке — ее я тоже проверил, если можно так выразиться. Кстати, здесь, на острове, мне очень везло за игорным столом, а поскольку мы с Серебряной Феей из одной деревни в девочка вас любит, я сегодня выкупил ее ради вашего общего блага.Ма Жун вынул из рукава бумаги, подтверждающие сделку, в протянул их Серебряной Фее, потом, достав сверток с серебром, бросил его молодому человеку.— Это на дорогу в на первое время, пока вы, юноша, не устроитесь работать учителем. И не вздумайте отказываться, глупец. Там, где я это взял, такого добра полно! Удачи!С этими словами Ма Жун встал и быстро вышел из комнаты.Уже внизу его догнала Серебряная Фея.— Ма Жун! Вы великолепны! — задыхаясь, выпалила она. — Можно мне называть вас старшим братом?— Самой собой, всегда! — весело рассмеялся помощник судьи, но тут же нахмурил брови и добавил: — Между прочим, мой господин интересуется твоим молодым человеком. Не думаю, чтобы дело было серьезным, но все-таки не уезжайте с острова до полудня. Если до тех нор не получите от меня никаких известий, отправляйтесь в путь!Ма Жун уже открыл дверь, собираясь выйти на улицу, но Серебряная Фея придвинулась к нему вплотную.— Я так рада, что вы с самого начала все знали про Киа и меня! — промурлыкала она. — При виде вас я сперва чуть-чуть заволновалась, старший брат. Потому что, когда вы.., проверяли меня у вдовы Вань, я в какой-то момент подумала, будто вы но правде в меня влюбились!Ма Жун громко захохотал:— Не выдумывай чепухи, маленькая сестра! Все дело в том, что, если уж я за что берусь, стараюсь делать это хорошо!— Ну и развратный же вы тин! — пробормотала Серебряная Фея, надув губы.Ма Жун шлепнул ее пониже спины и вышел.Шагая по улице, помощник судьи с удивлением отметил, что сам не знает, радоваться или огорчаться такому повороту событий. Но, встряхнув рукавами, почувствовал, что они подозрительно легкие. Как выяснилось, там лежало всего несколько медных монет — явно недостаточно, чтобы испытать соблазны Райского острова. Ма Жун хотел было прогуляться но саду, но затем, почувствовав тяжесть в голове, решил пораньше лечь спать. Он зашел на первый попавшийся постоялый двор и отдал все свои медяки за право остаться там до утра.Ма скинул сапоги, развязал пояс и вытянулся на простом деревянном настиле между двумя храпящими бродягами. Он лежал на спине, закинув руки за голову, и разглядывал потрескавшийся, затянутый паутиной потолок. И вдруг до Ма Жуна дошло, что он весьма своеобразно проводит ночи на развеселом Райском острове. Сначала на чердаке, и ладно бы на кровати, а то — на полу, сегодня же — на паршивых досках, за пять медяков.«Должно быть, это из-за того, что по дороге сюда я пересек Мост, Изменяющий Душу, — пробормотал Ма Жун. Потом он закрыл глаза и скомандовал самому себе: — ……. старший брат!» Глава 18 Судья Ди успел выпить несколько чашек чаю, прежде чем в покои вошел старик слуга и объявил, что паланкин Фэн Дая прибыл в главный двор. Ди вышел навстречу Фэну и его дочери, Нефритовому Перстню.— Прошу простить меня, что побеспокоил вас в столь поздний час! — коротко извинился перед гостями судья. — В поле моего зрения вновь погнали кое-какие новые факты, и я убежден, что, обсудив их, мы значительно ускорим решение всех оставшихся вопросов.Ди проводил Фэна и его дочь в зал и настоял, чтобы Нефритовый Перстень тоже села за стол. Лицо Фэн Дая оставалось, как всегда, непроницаемым, однако в больших глазах девушки мелькало беспокойство. Судья налил чаи и обратился к Фэну:— Вы слышали, что сегодня днем на двух ваших людей напала шайка разбойников?— Да, господин судья. Нападение учинили преступники с верховий реки, дабы отомстить за смерть троих членов шайки, недавно убитых моими стражниками. Я глубоко сожалею, что нападению подвергся и ваш помощник, почтенный господин судья.— Ничего страшного, Ма Жун привык к таким вещам и даже получает от этого удовольствие, — заметил Ди и, поглядев на девушку, спросил: — Не могли бы вы рассказать мне — просто для полноты картины, — каким образом попали сюда в ту ночь, когда Ли Линь назначил вам свидание?Девушка метнула взгляд на закрытую дверь террасьн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55