Это касается и вас, Холлигирт. Можете идти.
Как только дворецкий вышел, Элинор заговорила с гневом, не уступавшим по силе раздражению мужа:
— Наверное, это касается и меня?
— Что за глупости!
Не выдержав, Элинор вскочила.
— Вы ставите меня в дурацкое положение. Все это нелепо и гадко. Я сама выберу, кого буду принимать, а кого нет в своем собственном доме.
Она вдруг почувствовала, что у нее дрожат колени, и снова опустилась на стул. Понимая, что ей предстоят долгие недели скверных отношений с мужем, она выпалила:
— Вы отвратительны!
— Может быть. — Голос Николаса звучал бесстрастно. — Но мои распоряжения незыблемы, Элинор. Если вы их нарушите, то этим лишите кого-то из слуг работы и хорошей репутации.
С этими словами он вышел. Элинор сидела неподвижно, от ее решимости не осталось и следа. Впервые они по-настоящему поссорились. Это означало новый уровень отношений в их браке, и из-за чего? Из-за попытки отстоять свое право видеть брата, когда она того захочет, при том что на самом деле у нее не было ни малейшего желания когда-либо вновь встретиться с ним. Наверное, она сошла с ума.
* * *
То ли из-за протеста против притеснения, то ли из чувства справедливости, но на следующий день Элинор сочла необходимым предпринять некоторые действия касательно помолвки брата. Она посетила миссис Дерри и ее единственную дочь Дебору.
Ей представлялось, что избранница брата окажется упрямым и честолюбивым созданием, стремящимся к неравному браку, чтобы за деньги приобрести титул и положение в обществе, но все оказалось далеко не так.
Миссис Дерри, женщина добрая и простодушная, очень обрадовалась приходу сестры сэра Лайонела — ей казалось, что это является знаком одобрения предстоящего брака со стороны высшего света; Дебора же оказалась хорошенькой нежной девушкой, не наделенной особым умом, но чистой и неиспорченной. Теперь Элинор окончательно уверилась в том, что Лайонел погубит ее.
— Мы никогда не видели свою птичку такой радостной, — сказала миссис Дерри, взглянув на зарумянившуюся дочь, игравшую бриллиантовым кольцом. — Нами движет вовсе не жажда жизненных благ, миссис Дилэни. Сэр Лайонел так добр к нашему сокровищу, что, думаю, девочка влюбилась в него с первого взгляда.
Дебора подтвердила это предположение смущенной улыбкой. Сердце Элинор упало. Она должна предупредить их, но как это сделать?
— Мой брат может казаться добрым, но он часто выходит из себя, когда ему перечат.
Миссис и мисс Дерри рассмеялись.
— Все мужчины таковы, — проговорила мать. — Я уже сказала Дебби, чтобы она не была глупышкой и не ожидала, что ее вечно будут осыпать комплиментами и лаской. Ну и она кое-когда топнет ножкой…
— Нет-нет, мама, — запротестовала дочь, продолжая улыбаться, — я никогда не теряю самообладания. Не важно, чего мне это стоит. — Она повернулась к Элинор, и на ее щеках заиграли ямочки. — Это правда. Я могу разозлиться, но когда уже готова взорваться, все вдруг проходит.
Элинор вздохнула и покачала головой.
— Вам везет, — сказала она, думая о своем недавнем визитере. — Думаю, так вы убережете себя ог многих неприятностей. Большинство ссор абсолютно не нужны и возникают из пустяков. Мой брат не приемлет возражений, но, пожалуй, я никогда не слышала, чтобы он в гневе повысил голос.
— Тогда, — благодушно заметила миссис Дерри, — они прекрасно подходят друг другу. Думаю, я могу быть с вами откровенной, миссис Дилэни. Мистер Дерри вначале колебался. Он опасался, что ваш брат немного, как бы это сказать… необуздан, но ведь все молодые мужчины таковы. Я не так глупа и не воображаю, что Дебби с мужем будут все вечера просиживать у камина, толковать о ценах и судачить о соседях. Нет, наша девочка должна проводить время так, как это принято в высшем свете, — ездить с визитами, блистать на приемах, наслаждаться всем этим, пока не появится малыш.
Элинор снова вздохнула. Визит не успокоил ее, скорее взвалил новый груз на плечи. Ничего не поделаешь. Она понимала, что ее долг отправиться к мистеру Дерри и открыть ему истинную натуру его будущего зятя — лишь так можно спасти Дебору от несчастливого брака. Как только ее приданое окажется в руках супруга, она может топать ногами, сколько ей вздумается, это уже ничего не изменит: вся его доброта мгновенно исчезнет, и лучшее, на что она сможет надеяться, это то, что муж будет игнорировать ее, единолично принимая все решения, касающиеся их обоих.
По пути домой Элинор пыталась составить план действий, но предостережение брата не выходило у нее из головы. Она знала, что Лайонел не бросает слов на ветер, а ее жизнь была достаточно сложна и без его вмешательства.
В конце концов Элинор решилась на то, что всегда глубоко презирала, — написала анонимное письмо мистеру Дерри на адрес его конторы.
"Дорогой сэр!
Вы собираетесь выдать свою дочь замуж за сэра Лайонела Чивенхема. С сожалением должна сообщить, что это самый ужасный лицемер в Лондоне; он глубоко погряз в пьянстве и разврате, и никакое доброе влияние его не изменит. В ваших интересах предостеречь дочь от брака с ним. Если вы предпочтете не делать этого, тогда распорядитесь ее деньгами так, чтобы она и вы в будущем могли влиять на его поведение.
Пожалуйста, поверьте, я пишу не из зависти или злобы, но с одной лишь целью предотвратить страшное несчастье, которое ждет вашу дочь в этом браке".
По дороге в магазин Элинор отправила письмо, надеясь, что сняла один камень со своей души. После их ссоры Николас относился к ней с ледяной вежливостью, и это выглядело гораздо хуже, чем его прежняя формальная учтивость. Сердце Элинор было разбито.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93