Она не ожидала, что он приблизится к ней здесь, среди толпы.
— Ты не передала ему мое сообщение.
— Нет… передала.
— Не лги мне, белая женщина. Если бы Маккейд знал, что я собираюсь с тобой сделать, он не оставил бы тебя одну.
— Я все расскажу Одинокому Голубю. Он заставит вас убраться отсюда.
— Это ничего не изменит, белая женщина.
Прежде чем Логан оказался рядом с ней, она ощутила его гнев, его близость. Она повернулась, жестом останавливая его, но он не обратил на это внимания.
— Остенако вам мешает? — Слова были обращены к ней, но его взгляд ни на мгновение не отрывался от воина.
— Нет. Прошу вас, Логан, не вмешивайтесь. Мы просто обсуждали игру.
Она видела, что он ей не поверил. Он так стиснул челюсти, что его скулы побелели. Расправив плечи, он наблюдал за воином, готовый к схватке. Но она не могла позволить себе стать причиной их борьбы.
Рэчел коснулась его руки:
— Прошу вас, проводите меня обратно в поселок. Шаман хотел поговорить со мной.
Она с облегчением увидела, как он расслабился. Он перевел взгляд на нее и кивнул. Когда они уже уходили, Остенако произнес:
— Твоя новая женщина очень красива, Маккейд. Постарайся не потерять ее.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Любовь, а отнюдь не разум — вот что сильнее смерти.
Томас Манн. Волшебная игра.

Этой ночью они не занимались любовью, чему Рэчел была только рада.
Воспоминания прошедшего дня вдребезги разбили ее спокойствие, почти не давая ее мыслям сосредоточиться на Логане. Она твердо знала, что должна избавить его от опасности. Но как это сделать?
Когда они только что вернулись с поля, она долго доказывала ему, что надо уйти из поселка, но безуспешно. Он твердо решил остаться до конца праздника А-та-ха-на. Это означало еще два дня. Еще два дня невыносимого напряжения, невыносимого страха. Как она могла спасти его жизнь, если он ни в чем ее не слушает?
Сама того не осознавая, Рэчел обращала этот вопрос к небесам, прикрыв глаза, склонив голову, умоляюще стиснув руки.
Но ответивший ей голос не был голосом Господа:
— Молите Бога, чтобы он уберег вас от медведей? — Его тон был пронизан сарказмом.
Рэчел повернула голову, глядя прямо в его прищуренные глаза:
— Скорее от тупоумных мужчин.
Они лежали в нескольких ярдах друг от друга — так далеко, как позволяла маленькая хижина. Почти час назад они пожелали друг другу спокойной ночи, и Логан расстелил циновки. По-видимому, обоим оказалось не так-то просто уснуть.
Теперь они смотрели друг на друга в свете мерцающих углей очага. Она без труда уловила выражение его лица. Оно было жестким и замкнутым. На нем не осталось и следа того тепла, которое он позволил себе проявить раньше. Внезапно Логан прервал схватку взглядов и отвернул голову, так что слабые отблески вспыхивающих в очаге огоньков очерчивали только его строгий профиль.
Рэчел не сводила с него взгляда, словно загипнотизированная глубиной своих чувств. Когда после смерти отца она оказалась при дворе, она отметила, что некоторые мужчины были приятны, а другие нет. Но она никогда не сталкивалась с кем-то вроде Логана Маккейда, с кем-то, кто мог привести ее в совершенную ярость и заинтриговать в одно и то же время.
Что так привлекало ее в линии его носа или в твердом подбородке? Рэчел тряхнула головой. Ее охватила внезапная тоска по прошлой ее жизни. Ей хотелось… было просто необходимо вернуться в обстоятельства, которые она понимала. Которыми она могла управлять.
— Я требую, чтобы вы держались подальше от Остенако. — Голос Логана прервал воспоминания о пышных балах и булочках с кремом.
Она глубоко вздохнула.
— Я не искала встречи с ним. Но если вы действительно хотите, чтобы я держалась от него подальше, не думаете ли вы, что нам лучше покинуть поселок?
— Скажите, что он говорил вам.
— Я уже сказала, — ответила Рэчел, понимая, что даже для ее ушей это звучало неправдой. Она приподнялась на локтях: — Почему он вас так ненавидит?
— Я уже говорил вам. Я убил его брата.
— Но вы не сказали почему.
Он так долго молчал, что Рэчел подумала — он не собирается отвечать. Она уже открыла было рот, чтобы снова попробовать его убедить, когда он заговорил:
— У Остенако были два брата, Тал-лчука и Куауа. Оба они участвовали в набеге на Семь Сосен. В том набеге, когда были убиты моя жена и ребенок.
У Рэчел пересохло во рту.
— И вы… и вы отомстили обоим?
— Нет. Я не успел отомстить Тал-лчуке. Это уже сделал мой брат Вольф.
— И вы убили Куауа.
— Верно. Он хвастал передо мной своим подвигом. Хвастал, что снял с нее скальп.
Она ощутила его боль, борясь с тем, чтобы эта боль не захватила ее целиком. Рэчел облизнула губы:
— Если бы Остенако знал все это, он наверняка не стал бы…
— Это все знали. Остенако и его братья ненавидели белых. Кровопролитие началось не со смерти Мэри.
— Да, но не мог бы Остенако прекратить его, просто оставить все как есть?
— Чероки не из тех людей, которые могут просто забыть о смерти родича. Чтобы восстановить гармонию своего мира, они должны отплатить злом за зло. Для них это так же естественно, как дыхание.
— И все же из-за какого-то глупого праздника вы настаиваете, чтобы мы остались здесь, притворяясь, что Остенако обо всем забыл.
— Не вздумайте так называть А-та-ха-на в присутствии Одинокого Голубя. — Логан с серьезным видом повернулся к ней, опираясь на локоть. — Конечно, я не верю, что Остенако готов следовать древним законам и простит причиненное зло. Он не желает начать все заново… не желает поступиться своей ненавистью. И я считаю, что лучше раз и навсегда покончить с этим делом.
— Позволив ему вас убить? — Рэчел теперь уселась и почти выкрикнула эти слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95