Но он боялся. Необходимо завоевать сердце девушки прежде, чем открывать правду, — да простит Господь его ложь. Если бы Эмилин знала, как он ее обманул, разве она доверилась бы ему в любви? Вполне определенно — она должна презирать его. И эта свадьба, если уж ей суждено состояться, должна состояться как можно быстрее.
«Черт подери! — подумал Черный Шип, внезапно ощутив все неудобство и своей позы, и пещеры, — как же здесь сыро! Лучше уж уйти отсюда, чем совсем замерзнуть! Но скоро проснутся конвойные и снова начнут поиски».
Мужчина крепче прижался к теплой спине любимой, в задумчивости продолжая поглаживать ее.
— Если бы можно было развести огонек, хоть самый маленький! — пробормотала Эмилин. Голос ее звучал совсем тихо и хрипло.
— Тебе очень холодно?
— Очень, — призналась она. — И руки, и ноги — словно ледышки. А ты как? — Она внезапно села и повернулась к нему лицом.
— Промерз насквозь. — Черный Шип наклонился к любимой, почти касаясь волосами ее лба. В ее голосе послышался смех:
— Свет совсем не помешал бы в этой норе!
— Да уж, места здесь не больше, чем в камине. Должен признать это, хотя очень дорожу близостью с тобой. И вообще, для нас было бы лучше уйти отсюда как можно скорее.
— Но как? Ведь снаружи конвойные! — в ужасе прошептала Эмилин почти в самое ухо своему спасителю.
Боже, это прекрасное нежное лицо так близко! Черный Шип прикрыл глаза, не желая уходить из этой сказки.
— Как можно незаметнее, — пробормотал рыцарь. Он ласково положил руку на волосы девушки и начал гладить ее. Она почувствовала себя защищенной и любимой. А ему неожиданно захотелось, чтобы это ощущение близости и ничем не нарушаемого согласия продолжалось как можно дольше.
Он тронул губами губы девушки. Поцелуй то прерывался, то снова захватывал их обоих — до тех пор, пока не возникло уже знакомое сладкое напряжение. Черный Шип взял в свои ладони голову любимой и прильнул к ее рту с поцелуем, уже исполненным истинной страсти.
Плащ Эмилин походил на шерстяной кокон, пропитанный сладким ощущением ее сна. Обвив руками шею любимого, девушка глубоко вздохнула и потерлась щекой о все еще влажную куртку. При каждом прикосновении между ними моментально проскакивала горячая искра.
Черный Шип прислонился спиной к стене, не выпуская Эмилин из своих объятий и продолжая гладить ее по шелковой паутине волос. Доверие, уверенность и нежность согревали и поддерживали его.
Через несколько мгновений Эмилин поднялась, отодвинулась и стала перед мужчиной на колени — и моментально он ощутил холод, сырость и одиночество. Она дотронулась пальцами до его заросшей бородой щеки; уже светало, и волосы ее светлым венцом окружали голову, словно нимб.
— Черный Шип, — наконец проговорила она, внимательно глядя на любимого. — Ты женишься на мне для того, чтобы защитить от Уайтхоука?
— Да, и для этого тоже.
Голос девушки звучал глубоко, чуть хрипловато:
— Почему?
Он с нежностью тронул ее пальцы.
— Если мы поженимся, ты будешь моей, и я с полным правом смогу защищать тебя. Тогда уже никто не причинит тебе вреда.
— Ты всего-навсего лесник, а говоришь так, как будто владеешь крепостью, где сможешь спрятать меня от всего мира. Я не стану причиной дальнейших раздоров между тобой и Уайтхоуком. — Она сжала его руку. — Прости меня за мои вчерашние слова: что ты женишься на мне для того, чтобы нанести ему лишний удар.
Черный Шип потерянно улыбнулся:
— Прощаю. Послушай меня, Эмилин, — серьезно проговорил рыцарь. — Ты считаешь, что леснику совсем нечего предложить тебе? У меня есть земля и дом — далеко отсюда. Ты будешь там в безопасности и в полном довольстве.
— Я надеялась обрести безопасность, посвятив себя Богу.
— Ну, уж нет! Ты создана для большего, чем сухие молитвы. Разве монастырь — это твое? Или — хуже того — холодные башни Уайтхоука? — Черный Шип крепко схватил Эмилин за руку. — Клянусь — моим словам можно доверять!
Девушка молчала, нахмурившись и опустив глаза. Раньше Черный Шип ощущал и ее пылкость, и ее способность любить. А сейчас понял, что она способна к глубоким размышлениям. Он еще не встречал женщины, которая вот так — внимательно, со всех сторон — рассматривала бы создавшуюся ситуацию. Он ждал. А в это время на улице рассвет вступал в свои права — вход в пещеру становился все светлее и светлее.
— Сердцем я чувствую, что все это правда, хотя и не могу сказать почему, — наконец проговорила Эмилин.
Черный Шип едва заметно улыбнулся — несмотря на то, что внутренний голос продолжал привычно корить его за обман. Мужество и ум девушки радовали. Найдется ли еще женщина, способная спрыгнуть со скалы, спуститься по почти отвесной стене, бежать от ненавистного жениха, выйти замуж за простого лесника? Но он знал, что сама она ощущает себя робкой и беспомощной.
— Наверное, нет необходимости ясно понимать все движения сердца, — успокоил рыцарь. — Вспомни, мудрецы говорят, что оно — кладезь мудрости.
Он приподнял лицо девушки и взглянул ей в глаза.
Она снова кивнула, а он нежно поцеловал её сначала в лоб, потом в губы. И снова они обрели друг друга в страстном объятии. Желание сжигало его, а — кроме того — необходимость быть с ней, знать, что она в полной безопасности и принадлежит лишь ему одному.
— Мой дядюшка, наверное, смог бы нас обвенчать, — мысли Эмилин были вполне практичны.
— Твой дядюшка наверняка захочет сначала аннулировать прежнюю помолвку или, по крайней мере, потребует, чтобы наша женитьба трижды оглашалась во время воскресных молебствий. Нет уж, существует более быстрый путь.
Господи, как же он спешил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132