— Он в упор посмотрел на Мэдока. — Если ты не желаешь, чтобы с ней случилось хоть что-нибудь, я советую тебе серьезно отнестись к возлагаемым на тебя обязанностям. Вернуться вы должны через три дня. Все ясно?Возгласы и кивки головой, дававшие понять, что все ясно, были ответом.— Отлично, — сказал он. — А теперь отправляйтесь в путь.Отряд стал выходить из широко раскрытых ворот замка. Четверо рыцарей двигались в центре. Следя за отъезжавшими, Пэкстон молился, чтобы Грэхам и рыцари возвратились невредимыми. Что касается сэра Годдарда, до него Пэкстону дела не было, хотя Годдард и был упомянут наравне с другими тремя рыцарями.А если Грэхам и его люди, согласившиеся сопровождать Годдарда, пострадают от уэльсцев, выполнит ли Пэкстон свое обещание? Накажет ли он Алану?Ведь кроме рыцарей и отряда сопровождения, были и другие люди, слышавшие распоряжение Пэкстона. Хороший командир всегда держит слово, никогда не нарушает клятвы. Значит, придется наказать Алану.Створки ворот начали медленно закрываться…Пэкстон вздохнул.«Только бы эти люди вернулись в назначенный срок», — подумал он. И помолился, чтобы его товарищи возвратились целы и невредимы.Он снова тяжело вздохнул. Менее всего хотел он исполосовать нежную спину Аланы плеткой.Но порка лучше, чем нарушение слова…Последнее значило смерть.«Он очень умный», — рассуждала Алана, отвернувшись от окна своей спальни, когда последние воины отряда скрылись за воротами замка.Из спальни до нее доносилось каждое слово из речи Пэкстона.Поначалу, когда Алана только начала прислушиваться к его словам, ее охватил легкий испуг. Затем, разобравшись, что к чему, она поняла смысл этой экспедиции.Сопровождавшие четверых рыцарей уэльсцы должны были послужить защитой и гарантией того, что более не повторится мясорубка, выпавшая недавно на долю отряда рыцарей, покинувших вместе с Годдардом замок. Ульсцам было приказано защищать рыцарей даже ценой жизни.И то, что Пэкстон добавил относительно Аланы, ей показалось удачно придуманным. Пэкстон считал, что они не захотят подставить Алану. Хотя она не была уверена, сработают ли все эти меры предосторожности.Ведь Рис понятия не имел, что Пэкстон пообещал в случае, если сэра Грэхама в остальных убьют, отомстить Алане. И хотя Алана сомневалась, что Рис отважится причинить вред своим соплеменникам, но, страстно желая освободить Кимри от нормандцев, он может пойти и на открытое нападение на отряд.Дикие крики Риса, его хитрые маневры повергнут наименее стойких уэльсцев из отряда сопровождения в панику и бегство, после чего нормандские рыцари окажутся во власти Риса. Алана могла лишь гадать, что именно в таком случае произойдет с ней.Вчера Пэкстоном двигало сострадание, когда он успокаивал Алану, спасенную от бесчестия, буквально вырванную из грязных лап Годдарда. Однако вполне может так случиться, что через три дня ей доведется принять от него наказание.Будучи свидетельницей гнева Пэкстона, обращенного на сэра Годдарда, Алана допускала, что ее может ожидать та же участь. Будет ли наказание жестоким, она не знала.Обернувшись, Алана посмотрела в окно на верхушки деревьев за рекой. Она надеялась, что, может, Рис наконец уймется, насытится нормандской кровью, потому что в противном случае Алане суждено будет заплатить за то, что Пэкстон наверняка посчитает уэльским зверством.О себе Алана не особенно-то и беспокоилась. Боялась она за сэра Грэхама и его спутников. Судьба же сэра Годдарда не волновала Алану. Но также приходилось думать о тех, на чьи плечи была возложена обязанность защищать рыцарей, — то были ее соплеменники.Припоминая сейчас, с какими напряженными лицами уэльсцы слушали распоряжения Пэкстона о том, как отряду сопровождения надлежит вести себя в случае нападения, Алана понимала, что все эти люди не имели причин усомниться в том, что она будет жестоко наказана, если вдруг что-то случится с нормандцами. Она знала, эти люди будут биться не на жизнь, а на смерть, окажись они перед лицом опасности.Алана места себе не находила, представляя, как одни ее соплеменники сражаются с другими.Нужно было как-то предупредить Риса… и Дилана… предупредить хоть кого-нибудь из живущих за рекой.— Но как это сделать?И тут знакомое имя пришло ей в голову. Хотя она не хотела использовать этого человека, выбора у нее сейчас не было.Резко развернувшись, она направилась к двери. Нужно было разыскать Олдвина.— Что ты делаешь? — поинтересовался Пэкстон.— Блинчики пеку, — был ответ. Усмехнувшись, Пэкстон стал наблюдать за тем, как парень подбирал с берега очередной камень-голыш, брал его поудобнее в левую руку и пускал по поверхности воды. Пэкстон насчитал шесть отскоков. «Неплохо», — подумал он.— Позволь, я тоже попробую?— Попробуйте.Пэкстон поискал и нашел камень-голыш и с силой швырнул его в воду.Три блинчика — и камень утонул.— Тут нужно приноровиться.Пэкстон различил в тоне парня самодовольные нотки.— Конечно, — сказал он, — тем более что я играл в эту игру когда-то очень давно. — С этими словами он взял еще один камень. — Когда мне было столько же, сколько сейчас тебе, — Пэкстон решил, что парню лет четырнадцать, — то удавалось выпекать до десяти блинчиков за один раз. Мой личный рекорд — семнадцать.— Ха! Ну это вообще невозможно!— Мне удавалось.Пэкстон приноровился и швырнул голыш. Камень дважды отскочил от водной глади, затем канул. Соревнование началось.Шесть раз по очереди швыряли они камни, и всякий раз Пэкстон проигрывал. Наконец он спросил:— А как зовут-то тебя?Хотя спрашивать не стоило. У парня не было правой руки, Пэкстон уже слышал о нем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100