один стал играть с бахромой на ковре, другой – ловить пылинки в солнечном луче, который пробивался через окно.
– Они разбегаются, – сказал Дэвид.
Молли повернулась и с подозрением посмотрела на него.
Дэвид поднял голову и улыбнулся:
– Собрать котят?
Молли увидела, что ее котята разбегаются по комнате и закричала:
– Нет-нет, назад. – Она побежала за ними, схватив серого котенка, который играл бахромой. – Иди сюда, Батер!
Батер, желтоватый котенок, оставив свою забаву с пылинками, карабкался по шторе. Молли с мольбой в голосе обратилась к Маркусу:
– Папа, пожалуйста, поймай их для меня.
Бровь Дэвида от удивления поднялась, когда он увидел, как его рассудительный, серьезный брат снимает котенка со своей чудесной бархатной шторы, осторожно отцепляя его маленькие коготки, потом сажает всех котят в корзину и накрывает ее. Молли захлопала в ладоши.
– Здорово! Теперь они снова могут покататься.
Дверь опять открылась.
– А, Молли… О, Молли! Мы же договорились, что котята останутся в конюшне вместе с их мамой-кошкой. Почему они здесь?
– Я хотела показать их новому папе, – сказала малышка.
Девочка надула губки. Рот ее матери открылся от удивления, она посмотрела на Маркуса. Тот пожал плечами, но Дэвид видел, что тому нравится, что его называют папой.
– И все же ты должна помнить о Бетти. Пожалуйста, отнеси котят назад в конюшню, – сказала мать уже мягче.
– Да, мама.
Молли, опустив голову, направилась к двери. Мать взяла девочку на руки и крепко прижала к себе. Та завизжала от радости.
– Мама, поставь меня на пол, – все еще смеясь, попросила Молли. – Мои котята.
Мать выполнила ее просьбу.
– Ну иди.
Молли вышла, ее голосок зазвенел, когда она заговорила с няней, и дверь за ней закрылась. Дэвид посмотрел на брата:
– Папа?
Маркус оглянулся.
– Она попросила разрешения называть меня так. Я не стал возражать.
Выражение покоя исчезло с его лица, он вопросительно посмотрел на жену. Они обменялись взглядами и поняли друг друга. Напряжение исчезло с лица Маркуса, он даже слегка улыбнулся. Этот взгляд оставил у Дэвида странное ощущение. Маркус был не тем человеком, которого беспокоит, что думают о нем другие. Дэвид не мог припомнить, чтобы Маркус улыбался так часто.
– Думаю, в следующий раз она попросит разрешения называть как-нибудь и вас, Дэвид, – произнесла Ханна.
Дэвид усмехнулся:
– С месяц назад она назвала меня лгуном и с тех пор больше никак не называла.
Его брат и невестка снова обменялись взглядами. Дэвиду это не нравилось. Ему казалось, что они ведут молчаливый разговор о нем.
– Она ребенок, – сказала Ханна.
– При этом очень наблюдательный, – пробормотал Маркус.
Ханна бросила на мужа предостерегающий взгляд.
– Молли забудет, – добавила она добродушно. – Хотите чаю, Дэвид? Вы здесь целую вечность.
Чаю Дэвид не хотел. Даже виски не спасло бы ситуацию. Дэвид испытывал искушение отправиться прямо в ближайший паб и остаться там на месяц.
– Спасибо, нет, – сказал он, похлопывая по кожаному кейсу и пытаясь скрыть свои растущие опасения за личиной почтения и хорошего настроения. – Мне нужно немного поработать, поэтому отправлюсь в Лондон.
– До обеда? – воскликнула она.
Дэвид задумался на минуту, вспомнив отличного повара, который работал здесь, в Эйнсли-Парке, но покачал головой. Чем дольше он здесь оставался, тем больше была вероятность того, что у него просто сдадут нервы и он даст задний ход. Нет, он не отступит. Он сделает это.
– Пожалуй, мне нужно поспешить с отъездом, – сказал он. – Не хочу опростоволоситься.
– Разумеется, – заявила Ханна, – мистер Адамс вам поможет.
– Пока не забыл, – сказал Маркус, возвратившись к своему столу и открывая полку. – Я кое-что сделал для тебя, Дэвид. Это облегчит работу.
Он передал Дэвиду маленькую коробочку для украшений, где лежал дубликат кольца с печатью, которое сам Маркус носил на руке.
Дэвид надел его на палец, невольно уронив при этом руку, не ожидая, что оно окажется столь тяжелым. С таким кольцом он сможет сам быть герцогом Эксетером. Эта мысль встревожила его. Он никогда не завидовал титулу брата. Ему больше подходило быть младшим сыном. Он не рассчитывал на большее, чем производить впечатление экстравагантной персоны. По своей природе он был повесой, так по крайней мере считал сам. Ему нравилось плыть по течению, было удобно, когда Маркус время от времени вмешивался, чтобы изменить его курс.
Но теперь у него на пальце копия печати Эксетеров, ответственность за дела семьи легла на его плечи тяжким бременем. Он улыбнулся, быстренько прочитал про себя молитву, желая, чтобы его невестка вернулась из свадебного путешествия, уже ожидая появления первого из трех, а может, и четырех сыновей, исключая для него малейшую возможность унаследовать титул.
– Ну, в путь, – сказал он. – Желаю вам счастливой и безопасной поездки, Маркус, Ханна.
Маркус пожал ему руку, а Ханна поцеловала в щеку. Улыбаясь. Дэвид поднял кейс и поспешил покинуть комнату, пока никто не заметил его нетерпения и его самого ве прорвало. Про себя он повторял: «Ответственный, непьющий, надежный».
Ханна смотрела, как ее деверь стремительно покидал комнату, плечи расправлены, спина прямая. Он шагал, как человек, который идет навстречу своей судьбе.
– С ним все будет хорошо, – сказала она. Муж кивнул:
– Не сомневаюсь. Но что будет с моими делами?
Она обернулась и внимательно посмотрела на него:
– Ты обещал.
Он улыбнулся, выражение его лица смягчилось.
– Да-да. Он так и останется никчемным человеком, если не буду ему доверять и не дам возможности искупить все грехи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73