Она снова фыркнула, придвигая тарелку с ветчиной.
– Надеюсь, у меня скоро появится новая кухарка, – продолжал он. – Будет нормальная горячая пища вместо этих корзин для пикника, которые приносят от кухарки моего брата.
Ее глаза вновь распахнулись, горя недоверием. Конечно, еду она находила вкусной, судя по тому, как она опустошала тарелку за тарелкой.
– Я восхищен вашей терпимостью, – продолжал он, стараясь как-то задеть ее, чтобы она хоть что-нибудь сказала. Его начинало раздражать, что она все время молчит. – Я нахожу это несъедобным.
Она сжалась, будто от ужаса. На самом деле еда была великолепной. И Дэвид не был таким уж гурманом, чтобы привередничать. Ему было достаточно, чтобы пища была горячей, качественно приготовленной и обильной.
Вивьен посмотрела на него с недоверием.
– Глупость какая, – пробормотала она, запустив ложку в чашку с кашей.
– Как только появится новая кухарка, клянусь, пища станет много лучше. Не такой… – добавил он, поморщившись. – Каша. Хм-м. Совсем другое дело свиная отбивная. Копченый лосось. Хорошо приготовленные яйца. Нежные маленькие булочки, которые так любят дамы, с повидлом наверху. Моя сестра их обожает, хотя мне дали понять, что они могут навредить фигуре. Я далек от того, чтобы заботиться о дамских фигурах, должен признаться, но я просто счастлив, когда ем их, зная, что хоть как-то могу помочь дамам.
При упоминании о булочках она прекратила жевать и очень серьезно посмотрела на него. Он спрятал усмешку и склонился над подносом. Кажется, она любит сладости.
– Как, здесь нет шоколада! – воскликнул Дэвид возмущенно. – Мои мать и сестра за завтраком непременно пьют шоколад. На мой вкус, слишком сладко. Но зачем вообще нужен повар, если дамам не подают шоколада. Увы, здесь его нет, – добавил он скорбно. – Но мы это исправим в самое ближайшее время. Вы – редкая женщина. Так стойко и без слова жалобы переносите отсутствие шоколада.
Вивьен проглотила кашу. Из головы не шли деликатесы, которые она могла видеть только в витрине. Булочки, шоколад. Он думал, что она привыкла к таким вещам, и пообещал, что в ближайшем будущем все это будет у нее. Да для нее тарелка горячей каши утром была деликатесом. Шоколад! Она чувствовала его запах, когда шла за джентльменом по Сент-Джеймс-стрит с намерением стянуть кошелек. Запах из кофейни, куда он вошел, остановил ее, и она забыла обо всем, стояла, вдыхая теплый, насыщенный аромат.
– Оставьте при себе вашу болтовню. Но если пришли сообщить мне, что я свободна, можете говорить.
– Да я был бы счастлив навсегда проводить вас из своего дома, – сказал он, глаза его при этом горели дьявольским блеском. – Скажите мне то, что я должен знать, и дело сделано.
Она снова усмехнулась. Да она не могла сказать ему ничего толкового, даже если хотела бы. Флинна, если он что-то соображает, наверняка уже и след простыл. Ей пришлось бы приложить усилия, чтобы разыскать свою шайку. Даже если она сказала бы, где они, чтобы этот богач смог найти свое чертово кольцо, то думала бы о том, что могло произойти, если бы этот богач узнал в Саймоне того, кто ударил его по голове.
Кроме того, ей здесь неплохо. Она больше не боится, что ее обвинят в грабеже или убийстве. Рано или поздно она выберется отсюда. А сейчас что проку отвечать на его вопросы.
По выражению ее лица Дэвид понял, что из нее больше не вытянешь ни слова. Он откинулся на стуле, не скрывая своего разочарования.
Он вытянул больную ногу.
– О Господи! Опять вы молчите. Ну почему? Я, видимо, сказал что-то не то, или забыл сказать что-то важное, или не сказал того, что должен был сказать.
Дэвид уловил какое-то движение с ее стороны.
– Видимо, так. Я уже привык к тому, что женщины меня не понимают. Я не умею обращаться с ними. Очень бы хотелось научиться.
Все было съедено. И хотя она еще стучала ложкой по тарелкам и чашкам, он был уверен, что она слушает его.
– Вы бросили мне вызов, – продолжал Дэвид. – Мне нетрудно втянуть даму в беседу. Но вы, моя дорогая, какая-то бесчувственная. Не улыбаетесь, не смеетесь, все время молчите.
– Идите вы…
– Зачем же грубить? Женщина должны быть вежливой. Что мне делать?
Ее лицо пылало, но она не поднимала глаз от подноса.
– А что, если держать вас на хлебе и воде, пока вы не назовете свое имя?
Она взглянула на него встревоженно и испытующе. Тут Дэвид понял, что именно на хлебе и воде она прежде и жила. Это ей не понравится, но и не сломит ее.
– Нет, это неподходящий способ обращаться с леди, – сказал он, не меняя тона. – Может, если я соблазню вас… – Он улыбнулся. – Я люблю искушать дам. Надо будет об этом подумать. – Он наклонился вперед, поставил локти на край стола и улыбнулся ей. – Поговорите со мной, миссис Грей, – тихо произнес он. – Так или иначе, я заставлю вас.
Она посмотрела на него, прищурившись. В ее взгляде были гордость и непокорность. Она бросила ему вызов, он бросил вызов ей, только в более вежливой форме. Между ними шел поединок. Она не шевельнулась, только проводила его взглядом, когда он поднялся и покинул комнату.
Дэвид машинально запер дверь, в мыслях перебирая все возможные способы заставить даму думать по-своему – это, возможно, был его единственный талант. Если он не сможет с ней справиться до конца недели, то неделю не будет пить.
Вивьен села в кресло. Ее колени дрожали. Все менялось к худшему. Нужно было догадаться, что он не будет ее так кормить и ждать целую вечность. В нем энергии хоть отбавляй. Чудо, что он не трогал ее почти неделю.
Соблазнит… Чго он имел в виду? Она отлично знала, о чем он думает. Она и раньше видела такой взгляд у мужчин. Ну не совсем такой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73