– Себастьен Жильбер?
– Ну да! Он иногда приходил на ферму к мадмуазель Катрин вместе с Питу.
– Да, ты прав.
Он осадил коня и обернулся.
– Это вы, Себастьен? – крикнул он.
– Да, господин Изидор, – отвечал мальчик, который сразу узнал всадника.
– Так подойдите же поскорее, дружок, и расскажите, как случилось, что вы оказались в такое время один на этой дороге.
– Как я вам уже сказал, господин Изидор, – я иду в Париж узнать, жив ли мой отец.
– Ах, бедный мальчик! – печально вздохнул Изидор. – Я еду в Париж с той же целью; вот только сомнений у меня нет!
– Да, я знаю... ваш брат?..
– Один из моих братьев… Жорж... был убит вчера утром в Версале!
– Ах, господин де Шарни!
Себастьен подался вперед, протягивая руки к Изидору.
Изидор взял его руки в свои и пожал.
– Ну что ж, милый мальчик, раз судьбы наши похожи, – продолжал Изидор, – мы не должны разлучаться. Вы, верно, как и я, торопитесь?
– О да, сударь!
– Не можете же вы идти в Париж пешком!
– Я готов идти пешком, правда, это заняло бы слишком много времени; завтра я собираюсь сесть в первый же фиакр, который встречу на пути, и как можно дальше проехать на нем в сторону Парижа.
– А если вам не встретится фиакр?..
– Пойду пешком.
– Знаете что, дитя мое, садитесь-ка на коня позади лакея.
Себастьен вырвал свои руки у Изидора.
– Благодарю вас, господин виконт, – отвечал он. Он проговорил эти слова с таким выражением, что Изидор понял, что обидел мальчика, предложив ему сесть На одного коня с лакеем.
– Впрочем, вы можете сесть на его коня, – поспешил он оговориться, – а он нагонит нас в Париже.
– Еще раз благодарю вас, сударь, – смягчившись, отвечал Себастьен, оценив чуткость Изидора, проявившуюся в новом его предложении. – Благодарю вас; мне не хотелось бы лишать вас его услуг.
Оставалось только договориться: предварительные переговоры о мире закончились ко взаимному удовольствию.
– Давайте поступим еще лучше, Себастьен: садитесь позади меня. Вон уже занимается заря, в десять часов утра мы будем в Даммартене, то есть на полпути к Парижу; там мы оставим выдохшихся коней под присмотром Батиста, возьмем почтовую карету и в ней поедем в Париж; я так и рассчитывал поступить, вы ничего не измените в моих планах.
– Это правда, господин Изидор?
– Слово чести!
– Ну, тогда… – неуверенно молвил юноша, сгорая от желания принять предложение.
– Слезай, Батист, и подсади господина Себастьена.
– Благодарю вас, но это лишнее, господин Изидор, – возразил Себастьен, ловко прыгнув, вернее, вскарабкавшись на круп лошади.
И три человека на двух конях поскакали галопом и вскоре исчезли за Гондревильским холмом.
Глава 8. ВИДЕНИЕ
Трое всадников проскакали, как они и предполагали, весь путь до Даммартена верхом.
Было около десяти часов, когда они прибыли в Даммартен.
Все они были голодны; кроме того, необходимо было похлопотать о карете и почтовых лошадях.
Пока Изидору и Себастьену подавали завтрак, они не обменялись ни единым словом: Себастьен был крайне озабочен судьбой отца, Изидор – печален. В это время Батист распряг хозяйских коней и отправился добывать повозку и свежих лошадей.
В полдень трапеза была окончена, а у дверей путешественников ждал экипаж.
Изидор, который до сих пор ездил только в собственной карете, понятия не имел о том, что, когда путешествуешь в наемном экипаже, положено менять его на каждой станции вместе с лошадьми.
Смотрители, строго следившие за исполнением своих требований, однако и не думавшие придерживаться их сами, далеко не всегда могли предоставить путешественникам новую карету и свежих лошадей.
Итак, путешественники, выехавшие из Даммартена в полдень, к городским воротам подъехали лишь в половине пятого и только в пять часов вечера были у ворот Тюильри.
Там пришлось еще ждать, когда их пропустят: господин де Лафайет повсюду расставил посты, потому что, отвечая перед Национальным собранием за безопасность короля в столь неспокойное время, он взялся за его охрану со всею добросовестностью.
Однако когда Шарни назвал свое имя, когда он сослался на своего брата, все препятствия были устранены: Изидора и Себастьена пропустили в Швейцарский двор, а оттуда они прошли во внутренний двор.
Себастьен хотел незамедлительно отправиться на улицу Сент-Оноре, где проживал его отец. Однако Изидор на это заметил, что о судьбе доктора Жильбера, личном королевском лекаре, должно быть лучше, чем где бы то ни было, известно у короля.
Себастьен, обладавший недетской рассудительностью, согласился с этим доводом.
Итак, он последовал за Изидором.
Несмотря на то, что двор прибыл накануне, во дворце Тюильри уже успел установиться некоторый этикет. Изидора проводили по парадной лестнице в зеленую гостиную, едва освещенную двумя канделябрами, и дворецкий попросил его подождать.
Весь дворец был погружен в полумрак. Так как во дворце жили до сих пор только частные лица, там никогда не было в достаточном количестве светильников, необходимых для парадного освещения, что было поистине королевской роскошью.
Дворецкому поручено было узнать и о графе де Шарни, и о докторе Жильбере.
Мальчик сел на Диван, Изидор принялся расхаживать взад и вперед.
Спустя десять минут дворецкий вернулся. Его сиятельство граф де Шарни был у королевы. Доктор Жильбер был жив и здоров; предполагали, что он в настоящую минуту находился у короля, но никто не мог за это поручиться: дежурный камердинер отвечал, что король заперся у себя со своим доктором.
Однако так как у короля было четыре придворных лекаря и один личный, то никто в точности не знал, с кем из докторов разговаривал король и был ли у него сейчас именно Жильбер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38