– Белый воин потерял копье,– съязвила она.Она тут же пожалела о своей глупости и несдержанности, но было поздно.Обеими руками Джонас схватил ее за волосы и изо всей силы стукнул головой об пол. Левым кулаком, всегда особенно опасным, он нанес ей удар в лицо. Невыносимая боль пронзила Фон, она почувствовала вкус крови во рту.Последовал еще удар, и еще... Боль была чудовищной. Но Фон не издала ни звука, даже теряя сознание.
Еще не открыв глаза, Рэйчел ощутила, что она не одна в палатке. Кто-то находился рядом и наблюдал за ней. От испуга у нее перехватило дыхание и она не могла вымолвить ни слова. Инстинкт самосохранения заставлял ее лежать неподвижно.В голосе, нарушившем зловещую тишину, прозвучало раздражение:– Все в порядке, мисс Маккиннон. Я не собираюсь причинять вам зла.Этого не может быть! Оправившись от первого инстинктивного приступа страха, Рэйчел повернула голову и увидела мужчину, непринужденно сидящего на соседней лежанке.– Гриффин Флетчер! – шепотом произнесла она, вспомнив все свои связанные с ним тайные желания и залившись краской.Похоже, он не заметил ее смущения; он просто встал и повернулся к ней широкой спиной.– Одевайтесь, вам больше нельзя здесь оставаться. Волна негодования буквально захлестнула девушку.– Простите, с какой стати? – огрызнулась она, садясь на лежанке и пытаясь натянуть на дрожащие плечи свое слишком короткое одеяло.– Вы меня слышали? – повторил доктор не оборачиваясь.– Одевайтесь, или я сам вас одену.Не сомневаясь, что именно так он и сделает, Рэйчел сползла на пол, по-прежнему прикрываясь одеялом, и вытащила из плетеной сумки ненавистное коричневое шерстяное платье – свою единственную сухую одежду.Платье помялось и отдавало плесенью, но Рэйчел натянула его с рекордной быстротой.– Да что вы себе позволяете?! – возмущалась она, нервно расчесывая и закалывая волосы.– Мой отец узнает об этом, уж будьте уверены! Он очень сильный, и ему не понравится, если я ему скажу, как вы сюда вломились! Да он...Негромкий, но дерзкий смешок прервал тираду Рэйчел. Доктор Флетчер повернулся к ней, и краска бросилась ей в лицо.– Он – что? – с ухмылкой осведомился Флетчер.– Он... Он...– Рэйчел не очень хорошо представляла, как поступит отец, и сказала первое, что пришло ей в голову: – Он живьем сдерет с вас кожу и выбросит ваши внутренности чайкам!Издевательская ухмылка стала еще шире.– Я в ужасе, мисс Маккиннон, – отозвался доктор Флетчер.Гнев Рэйчел поубавился, и теперь она испугалась.– Если мне нельзя здесь оставаться, то куда же мне идти? – спросила она, вздернув подбородок и заставив себя встретиться взглядом с темными веселыми глазами своего мучителя.– Это уж, моя дорогая, проблема вашей матери, а не моя. И вы не можете себе представить, как безмерно я этому рад.При упоминании о матери все противоречивые чувства Рэйчел вытеснило любопытство. С одной стороны, она ненавидела эту женщину, не желала ее видеть, говорить с ней, даже слышать ее голос. С другой стороны, у Рэйчел накопилось огромное количество вопросов, на которые могла бы ответить только Ребекка Маккиннон.– Так вы отведете меня к ней? – уже спокойно поинтересовалась девушка.– С радостью и облегчением, – ответил доктор Флетчер, отвешивая Рэйчел шутливый полупоклон и широким жестом указывая на выход из палатки.Рэйчел с достоинством проследовала в указанном направлении.С джентльменской галантностью доктор помог ей взобраться на влажное от дождя сиденье коляски. Гроза прекратилась, но лишь на время, судя по мрачному пасмурному небу.Снаружи было душновато, но прохладно, и Рэйчел пожалела об утраченной шали. После утренних событий вряд ли было бы удобно заявиться к мистеру Уилксу домой и потребовать ее возвращения.Доктор Флетчер легко вскочил на сиденье рядом с девушкой и взял в руки поводья. Вскоре измученная лошаденка уже везла их из палаточного городка в сторону большой дороги.Опять мимо проплывали двухэтажные домики на Мэйн-стрит. Свет в сияющих чистотой окнах уже погас, и полнотелые домохозяйки выходили покопаться в крошечных садиках или просто подышать чистым после дождя воздухом. Некоторые приветливо махали доктору, и он отвечал им легкой улыбкой и кивком головы. Рэйчел несколько раз чувствовала на себе любопытные взгляды.В конце улицы, возле белой церкви, в которой, должно быть, проповедовал Филд Холлистер, доктор свернул с дороги на широкую тропу, ведущую к воде. Рэйчел вопросительно взглянула ему в лицо, но на нем нельзя было прочесть ничего, что подготовило бы ее к дальнейшему.Здание вызывающе возвышалось среди пихт, кедров и молодых елочек. Вычурная золоченая вывеска извещала, что это «Заведение Бекки»; внимание Рэйчел сразу привлекли вращающиеся двери и доносившиеся изнутри звуки дребезжащего пианино.– Салун,– потрясенная, прошептала она.В глазах доктора мелькнуло что-то похожее на сочувствие.– Да,– нехотя подтвердил он. Потом вздохнул и заговорил уже без язвительной отчужденности в голосе: – Рэйчел, ваша мать серьезно больна. Пожалуйста, не забывайте об этом.Рэйчел кивнула.Когда доктор помог ей сойти с коляски и предложил свою руку, Рэйчел приняла ее. Она не привыкла опираться на кого-либо, суровые реалии жизни не приучили ее к этому, но сейчас девушке была просто необходима поддержка этого сильного, уверенного в себе человека.Интерьер салуна оказался даже более живописным, чем ожидала Рэйчел. Полы были настоящие, деревянные, а не посыпанные опилками, земляные, как в тех веселых заведениях, из которых ей иногда приходилось извлекать своего добродушного папочку; стены были затянуты чем-то вроде красного бархата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121