Верно? Итак, сделаем первый шаг. Как далеко мы продвинемся, зависит от вас.
Он протянул Кэтрин руку, и она робко взяла ее.
Затем он привлек ее к себе и нежно, почти по-братски поцеловал. Напряжение Кэтрин стало постепенно спадать, а когда он принялся гладить ее по спине круговыми движениями, она и вовсе расслабилась.
— Вы обворожительны, — прошептал Майкл. — Вы словно нектар. Словно музыка.
— Ваши слова лишены смысла, — тихо засмеялась Кэтрин.
— Пусть нынешней ночью смысл останется за стенами
Майкл обнял ее за талию и повел к ложу из одеял.
— Ложитесь на живот, ваш восхитительный живот, я сделаю вам массаж. Начну со спины.
Кэтрин послушно легла ничком и, после того как Майкл набросил ей на спину невесомое льняное покрывало, с особой остротой ощутила свою наготу и вся напряглась,
— Если вам станет не по себе, немедленно скажите.
Майкл опустился на колени, убрал рассыпавшиеся у нее по спине волосы, вылил на ладони немного пахнувшего розами лосьона и растер.
— Вы стали твердой, как бисквит на армейской кухне. Этот чертов бисквит в кармане моего солдата однажды спас его от пули, причем учтите, от французской пули. Даже она не смогла его пробить.
Кэтрин улыбнулась, и тогда Майкл опустил покрывало до талии и принялся массировать ей спину медленно, но энергично. Он растирал своими большими ладонями тело молодой женщины, стараясь снять напряжение. Как он и ожидал, Кэтрин это понравилось. Очень даже понравилось.
Это было так не похоже на Колина. Не то чтобы ее муж отличался жестокостью, скорее грубостью и прямолинейностью. И женщины ему нравились такие же, как он сам. Раз два — и готово. Без всяких там сентиментальностей.
В комнате трудно было дышать от жары, сладкого запаха лосьона и аромата свежих цветов, которые им ежедневно приносили. Весь мир, казалось, исчез. Остались только они двое, прикосновения, запахи и жара. Чего только Майкл не делал, чтобы Кэтрин хоть немного расслабилась! Особенно напряжена была шея. А уж когда он коснулся ее грудей, Кэтрин прямо-таки замерла, но вскоре едва не замурлыкала от удовольствия.
Настала очередь рук. Майкл массировал палец за пальцем, и Кэтрин млела от наслаждения. Надо же! Сколько существует способов получить удовольствие! А она и не подозревала. Это Майкл открыл ей глаза.
И когда он откинул покрывало, оставив ее обнаженной, она даже не вздрогнула.
— Никогда не видел такого прекрасного тела, — произнес Майкл, и впервые за все это время голос его дрогнул. Неудивительно. Именно в этот момент он гладил ее по ягодицам. — А какие бедра! Они напоминают сердечко! Вы не думаете, что это символично?
Майкл мял и растирал ягодицы Кэтрин, как заправский массажист, будто знал совершенно точно, где нажать посильнее, а где понежнее, и в конце концов тело Кэтрин стало податливым, как воск.
— Где вы этому научились? — проворковала Кэтрин. — Или мне лучше не знать?
— У восхитительной француженки, с которой познакомился много лет назад, сразу по окончании университета. Она посетила Турцию и была поражена тем, что увидела там в женских банях.
Говоря это, Майкл провел тыльной стороной ладони по ее пояснице и продолжал:
— Софи видела свое предназначение в том, чтобы донести мудрость Востока до Запада.
— Ей можно лишь позавидовать. — Кэтрин с удовольствием потянулась. — Не каждому удается достичь такой благородной цели.
Когда Майкл стал ей массировать ноги от бедер до лодыжек, она ощутила вытесненное страхом желание, наполнившее тело сладкой истомой, но как только он погладил ее пальцами между бедер, страх волной захлестнул ее вновь, и она замерла.
— Не надо, пожалуйста.
— Да-да, конечно.
Он убрал руку и принялся массировать ей икры, пока не дошел до ступней. Кэтрин снова расслабилась и вскоре обнаружила, что пальцы на ногах, слава Богу, так же чувствительны, как на руках.
Когда тело Кэтрин стало мягким, как тесто, Майкл снова накинул ей на плечи покрывало.
— Перевернитесь, если хотите, чтобы я продолжил массаж.
Часом раньше Кэтрин ни за что не рискнула бы продемонстрировать Майклу все свои прелести. Но сейчас она спокойно легла на спину, словно не заметив, что покрывало соскользнуло, обнажив одну грудь. Теперь замер Майкл, глаза его сузились.
— Не знаю, как далеко я могу сегодня зайти, — тихо сказала Кэтрин. — Но я хочу это выяснить.
— Тогда давайте продолжим.
Судорожно сглотнув, Майкл спустил покрывало до талии.
— У вас божественные груди, такие полные, такие женственные! — Он хотел сказать еще что-то, но лишь покачал головой. — В английском нет слов, чтобы описать их красоту. И их цвет. — Он взял двумя пальцами каждой руки ее соски, поиграл ими. — Какого они цвета? Темно-розового? Золотисто-алого?
Ее соски затвердели, по телу волной разлилось тепло.
— Бронзового. Розового. Не все ли равно? Главное то, что вы делаете со мной.
Ободренный ее словами, Майкл продолжал гладить ее соски, пока она не задрожала от наслаждения.
— Вы очень рассердитесь, если я вас поцелую? — спросил Майкл, севшим от страсти голосом.
— Нет, — выдохнула она, — совсем не рассержусь.
Он запечатлел на ее губах долгий поцелуй, с такой яростью орудуя у нее во рту языком, что Кэтрин хоть сейчас готова была отдаться ему, забыв все сбои страхи. Затем он покрыл поцелуями ее шею, и тогда молодая женщина, сунув руку ему под халат, робко коснулась его груди. Майкл задрожал, издав не то вздох, не то всхлип.
Расхрабрившись, Кэтрин стала скользить руками по его телу, все ниже и ниже, ощущая, как волоски щекочут ладони, и натыкаясь на рубцы от ран.
— Не знаю, у кого еще столько рубцов и шрамов, — взволнованно прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119