— Помогите мне завести их, чтобы они работали одновременно, — сказал Мэйс внезапно охрипшим голосом.Люсьен неохотно присоединился к Мэйсу. Он начал с композиции, изображающей женщину и быка. Прикасаться к фигуркам было противно. В конце концов ему удалось отвлечься от того, что изображали фигурки, — он просто заводил механические устройства.После того как мужчины закончили работу, заведя все игрушки от одного края стола до другого, в течение десяти секунд все механические игрушки работали одновременно, наполняя комнату жужжанием. У одной из фигурок — Люсьен не заметил, у какой — был маленький горн, который грубо имитировал стоны экстаза.Мэйс, не отрываясь, смотрел на свои произведения, пока последнее из них не перестало двигаться.— Я пойду вниз за женщиной, — произнес он заплетающимся языком. — Хотите со мной?— Нет, спасибо. У меня еще не прошло головокружение, — ответил Люсьен. На этот раз он был абсолютно честен, Мэйс вывел гостя из комнаты.— Головокружение быстро проходи г, — сказал он, запирая дверь. — Но если вам надо прилечь, можете зайти в комнату для гостей, рядом через холл, Желая остаться в одиночестве, Люсьен принял предложение. В комнате для гостей стояла благословенная тишина и было темно. Люсьен опустился в кресло, на которое наткнулся в темноте. К атому моменту он опустошил последний мешок с газом и снова стал безмятежно спокоен. Его сознание парило в безбрежном море радости.Из этого состояния Люсьена вывел легкий скрип, раздавшийся от окна. Он поднял глаза и увидел паукообразную человеческую фигуру, распластавшуюся по стеклу. Не правдоподобное видение. Возможно, веселящий газ вызывает галлюцинации.Однако левая створка окна отворилась, и в комнату ворвался поток холодного воздуха, а вслед за ним и материализовавшееся видение.Грабитель мягко спрыгнул на пол и замер, переводя дыхание, которое отчетливо раздавалось в тишине комнаты.Разумный человек подумает дважды, прежде чем броситься на незваного гостя, который может быть вооружен. Но в этот момент графа Стрэтмора менее всего можно было причислить к разумным людям. Он вскочил и бросился на грабителя. Возможно, маневр Люсьена оказался бы удачным, если бы он в темноте не налетел на стул. Стул с шумом упал на пол, Люсьен растянулся рядом, разразившись проклятиями.Грабитель вскрикнул, бросился к окну и исчез. Люсьен уставился в черный прямоугольник ночного неба, пытаясь сообразить, не привиделось ли ему все это. Однако окно действительно было открыто. Люсьен выглянул и обнаружил веревку, свисающую в двух футах от него. Подняв голову, он обнаружил, что грабитель уже карабкается на крышу.Движимый тем охотничьим инстинктом, который заставил его броситься к окну, Стрэтмор ухватился за веревку и выбрался наружу. Он стал быстро взбираться наверх, и хотя мозг зафиксировал на улице пронизывающий ветер, сам Люсьен, казалось, не чувствовал холода. Возбуждение, вызванное газом, все еще бурлило у него в крови. Ему казалось, что за спиной выросли крылья, и он двигался, не прилагая никаких усилий. Даже такую сложную задачу, как преодоление отвеса крыши, он решил с легкостью.Добравшись до плоского края крыши, Люсьен встал на колени и отпустил веревку. Крыша была достаточно пологой, чтобы на ней можно было передвигаться с некоторой осторожностью. Но куда же делся грабитель?Направо он пойти не мог. Там на открытом пространстве крыши негде спрятаться. Конечно, он двинулся налево, где можно было укрыться за остроконечным фронтоном. Эту догадку подтвердил раздавшийся слева шорох веревки, которую тащили наверх. Люсьен уже не мог дотянуться до нее. Грабитель должен был быть с другой стороны фронтона. Люсьен вскарабкался наверх, используя угол между фронтоном и скатом крыши, упираясь руками и ступнями. Как только он поднялся и встал, упершись руками в верхнюю кромку фронтона, то почувствовал всю силу резкого холодного ветра, ударившего в лицо. Люсьен огляделся в поисках своего противника. Черная одежда делала его почти невидимым, но он сам выдал себя, сделав насколько быстрых движений. Он уже пересек крышу дома Мэйса и преодолел половину соседней.Чувствуя себя охотником, несущимся на резвой лошади по полям и лесам, Люсьен продолжил преследование. Он хохотал, скользя по предательски скользкой крыше, и не ощущал опасности. Главное — азарт погони. Видно, бог охотников покровительствовал Люсьену, и расстояние между ним и его жертвой быстро сокращалось.Люсьен прыжками передвигался от фронтона к трубам, затем на крышу следующего дома. Его тело двигалось самостоятельно. Казалось, оно больше не подчиняется сознанию.В это время вор обернулся и заметил погоню. Выругавшись, он бросился вперед и скрылся за соседним фронтоном. Добежав до края крыши, Люсьен, не раздумывая, прыгнул вперед. Но счастье покинуло его! Крыша оказалась более крутой, чем две предыдущие. Ноги его подвернулись, и он растянулся на мокрой холодной кровле, заскользив вниз по скату. Он пытался замедлить скольжение, но ухватиться было не за что. С некоторым удивлением он осознал, что падает прямо в объятия смерти. Мозг его все еще был затуманен, но он не ощущал ни боли, ни страха и был по-прежнему беззаботен.Но тело продолжало инстинктивно сражаться за жизнь, несмотря на полное безразличие сознания. Уже на самом краю крыши его слабеющие руки ухватились за небольшой декоративный каменный бордюр, и он повис на пальцах на высоте трех с половиной этажей над темным колодцем двора.Теперь его главным врагом была сила тяжести, и очень скоро ей удастся его одолеть. Было чертовски глупо вот так умирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125