Стук в дверь вернул его к реальности. Показалась голова Уоткинса.
– К вам мистер Морелл, ваша светлость. Впустить его?
– Да, обязательно, – сказал Эдвард.
– Ваша светлость! – Морелл поклонился. У него были грубые черты лица, загорелая, обветренная кожа и ледяной взгляд. Под мышкой он держал учетные книги.
– Ты явился на две недели позже. Насколько я помню, мы договорились встречаться первого числа каждого месяца.
– Простите, никак не мог раньше, ваша светлость, ведь мою работу за меня никто не сделает. Всегда за кем-нибудь надо присматривать.
– Избавь меня от своих извинений. Садись! – Эдвард подождал, пока тот плюхнется на стул, вытащил одно письмо из пачки на столе и, пробежав глазами, протянул Мореллу. – Не можешь ли ты прокомментировать это письмо?
– Видите ли, ваша светлость… – Морелл беспокойно заерзал на стуле, не решаясь поднять голову и встретиться с немигающим взглядом Эдварда. – Я думал, письмо не нуждается в комментариях.
– В общем-то не нуждается, но я не могу понять, почему ты просишь увеличить вдвое арендную плату.
– Это необходимо, ваша светлость. Стиллмор не приносит дохода. Единственное поместье, которое не окупается. С тех пор как вы отменили орошение земель, мы несем убытки, а нужно платить налоги.
Эдвард недобро прищурился.
– Как ни странно, Стиллмор перестал приносить доход с тех пор, как я нанял тебя управляющим два года назад. – Ироническая усмешка показалась на губах Эдварда. – Новый портной, да, Морелл? Дай мне, пожалуйста, его адрес. Он сделал отличный жилет из такого тонкого шелка, материал дороговат, правда?
– А, да, ваша светлость, – протянул Морелл, передавая Эдварду учетные книги.
Взглянув на Морелла, который извивался на стуле, как уж на сковородке, Эдвард нашел записи за июнь и внимательно просмотрел их.
– Хочу поговорить с вами об Элрое Мак-Грегоре, ваша светлость.
Эдвард поднял глаза от книги.
– О чем именно?
– Он на три месяца задержал арендную плату.
– Весьма странно, – сказал Эдвард, покосившись на Морелла. – Мак-Грегоры уже более тридцати лет исправно платят.
– А на сей раз не заплатили. За целых три месяца.
Придется их выселить.
– Туда нельзя! – донесся из прихожей суровый голос.
Уоткинса.
Неожиданно дверь распахнулась и со стуком ударилась о стену в коридоре. Огромного роста мужчина закрыл собой весь дверной проем. Это был Элрой Мак-Грегор.
– Простите, ваша светлость, я пытался остановить его, – сказал Уоткинс, выглядывая из-за спины посетителя.
– Ничего страшного, Уоткинс. – Эдвард поднялся и посмотрел на Мак-Грегора. Выражение лица арендатора несколько смягчилось, когда взгляды их встретились.
– Извините за вторжение, ваша светлость, но мне нужно поговорить… – Мак-Грегор замолчал, заметив Морелла, и тут же взорвался: – Ах ты, ублюдок! – Он схватил управляющего за галстук и едва не задушил.
– Тебя выселят, Мак-Грегор, – с трудом проговорил Морелл.
– Ну, раз так, то напоследок доставлю себе удовольствие… – Мак-Грегор замахнулся своим огромным кулаком.
– Не советую этого делать, Мак-Грегор, – предостерег его Эдвард, и Мак-Грегор опустил руку. – Предлагаю тебе успокоиться и спокойно все обсудить.
Мак-Грегор скрипнул зубами и выпустил Морелла. Тот отступил на шаг, наткнулся на край стола и завопил:
– Ты ответишь за это, Мак-Грегор! И я позабочусь, чтобы ты никогда не смог арендовать ни одну ферму поблизости.
– Еще одно слово, Морелл, и я вынужден буду заставить тебя замолчать. Понял? – спросил Эдвард, понизив голос почти до шепота. – А теперь сядь. – Он повернулся к Мак-Грегору. – И ты тоже.
Эдвард вернулся на свое место за столом, откинулся на стуле и обратился к Мак-Грегору:
– Это правда, что ты не внес арендную плату за три месяца?
– Наглая ложь! – Мак-Грегор вскочил, сжав кулаки и дрожа всем телом от возмущения.
– Сядь!
Мак-Грегор сел. Эдвард продолжил:
– Но Морелл утверждает обратное.
– Мистер Морелл – лжец. Я заплатил все тридцать фунтов.
– Тридцать? – уточнил Эдвард.
– Да, ваша светлость. Эти проклятые тридцать фунтов. Я с трудом набрал их, но такова плата за аренду, ваша светлость.
Эдвард посмотрел записи за июнь, посмотрел на Морелла и, едва сдерживая гнев, промолвил:
– Вас не затруднит пояснить мне, почему в регистрационном журнале значится сумма в пятнадцать фунтов в месяц?
Мак-Грегор достал носовой платок, смахнул крупные капли пота со лба и сказал:
– Он лжет, ваша светлость. Клянусь могилой матери! Спросите мою жену. Она видела, как я передал ему деньги.
Морелл вскочил и опрометью кинулся к двери, но Мак-Грегор загородил ему дорогу и кулаком ударил в лицо. Морелл рухнул на пол.
– Тебе когда-нибудь говорили, Мак-Грегор, что твой хук правой свалит с ног коня? – спросил Эдвард.
– Нет, я редко пускаю его в ход, ваша светлость, – сказал, ухмыляясь, Мак-Грегор.
– Я благодарен тебе, Мак-Грегор, за то, что помог мне разоблачить лжеца и мошенника. Я уже с месяц как заметил, что он обманывает меня, и хотел засадить его за решетку, но не имел доказательств. Ты превосходно справился с этим. Не хочешь выпить со мной и подсчитать, сколько ты переплатил за аренду?
– Отлично, ваша светлость. Вы не рассердитесь, если я вам кое-что скажу?
– Я весь внимание. – Эдвард налил в два стакана бренди.
– Вам лучше почаще встречаться с вашими арендаторами и не доверять дела таким людишкам, как Морелл.
– Да, теперь я это понял.
Лиззи переоделась, наложила повязки с целебной мазью на руки и направилась в конюшню, как вдруг услышала громкие голоса у входа. Она сбежала по лестнице и обнаружила хрупкого, худощавого Уоткинса, тщетно пытавшегося задержать трех здоровенных парней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80