Гогоришвили поспешил пригласить князя отдохнуть с дороги. За приезжими в замок Саакадзе отправились почетные старики и пожилые, злорадно предвкушая изумление князя.Широкая тропа, миновав подъем, привела конную группу к воротам, окованным железом, за которыми высилась главная башня замка, безмолвная, как опустевшее гнездо. Здесь некогда царь Луарсаб впервые увидел Тэкле. Палавандишвили снял шлем и поклонился, отдавая должное величию любви. Не только «богоравный», но и «тень аллаха на земле» – шах Аббас – пировал под сенью грозного замка. Властелины наполняли золотом легендарный приют «барса». С этими мыслями придворный князь поднялся по каменным ступеням в дарбази… и застыл на пороге: вместо ожидаемого богатства – ковров, оружия, серебряных изделий – уныло ютилась по углам глиняная посуда, холодом веяло от каменных стен, лишенных каких-либо украшений; не арабская мебель, а деревянные скамьи торчали на исковерканном полу.Кровь ударила в голову князя, и он, неожиданно даже для себя, выхватил из цаги нагайку и заорал:– Где богатство Саакадзе?– Когда от Хосро-мирзы спасал семью, все с собою увез Моурави, – степенно и якобы без умысла сказал муж Вардиси. – Кто знал, что магометанин благодарность в сердце держит? Помнит: Моурави из болота забвения его вытащил, мирзою помог стать. Даже на один бросок копья ни один сарбаз к Носте не приблизился.Палавандишвили до боли прикусил губу: хоть и ни словом не упоминалось о Теймуразе, которому Саакадзе помог вернуть корону, да еще двух царств, но намек был слишком ясным.Сборщик, привычно закатав рукава чохи, угрюмо подошел к тахте.– Еще недавно здесь ковер лежал: в середина красно-синие птицы, а по бокам кувшины с розами, а сейчас доски, кок язык лгуна, гладкие. Куда спрятали?– Ищи, господин. Найдешь, себе возьми. А как доскам не быть гладкими, если по приказу Моурави их строгали? А доски кто посмеет унести, если мне поручил Моурави замок стеречь? Пусть не каждый день, все же часто здесь сплю. – Дед Димитрия гордо поправил пояс и приосанился.Князь нерешительно оглянулся. Внезапно прадед Матарса ринулся в дверь и вскоре возвратился с подушкой в чистой ситцевой наволочке, озабоченно положил ее на тахту, отошел, посмотрел сбоку, вновь подошел, взбил и гостеприимно произнес:– Садись, князь. Как можно, такой благородный – и на голой тахте!.. Жаль, ни одной индюшки не осталось: бабо Кетеван сокрушается, не из чего сациви приготовить.Едва сдерживая смех, Гогоришвили как можно строже сказал мужу Вардиси:– Барашка зажарь, вино тоже лучшее для князя найди, атенское! Мед, наверное, есть; гозинаки пусть женщины приготовят, лаваш самый свежий достань. Где прикажешь, князь, скатерть разостлать?– Где хочешь, мне все равно, – насупился князь: гордость требовала отказаться от вынужденного гостеприимства, а голод разжигал воображение, и пересохшие губы при одном упоминании о вине и лаваше предательски вздрагивали. – Ты, азнаур, надолго здесь?– Хотел сегодня уехать. Теперь, если разрешишь, князь, тебе в помощь останусь.– Об этом сам хотел тебя просить.Вопреки ожиданию, обед князю подали вкусный, и вино было хорошее. Для сборщика, гзири, нацвали и писцов расстелили скатерть на другой тахте и угощение выставили похуже – вино кисловатое, а гозинаки и иные сладости совсем забыли подать.Князь пригласил Гогоришвили разделить с ним обед и тихо расспрашивал о… Георгии Саакадзе. Хотел было и Гогоришвили о ностевцах поговорить, но князь устало махнул рукой: «Завтра!».Ни первые, ни последние петухи не нарушили сон прибывших, – петухов попросту не было. Зато ночь напролет давали о себе знать жесткие ложа.С самого раннего утра сборщик, нацвали, гзири и писцы, не скупясь на ругань, принялись обшаривать Носте. Они чувствовали подвох, но доказательств не было. Скудные запасы на зиму, жалкий скот и пустые подвалы не сулили не только «законной» доли обогащения, но хотя бы сытной еды. Когда они ловили ностевцев на том, что кувшины пахнут свежим сыром, их заверяли: «Был свежим, теперь даже сыром нельзя назвать». Когда обнаруживали жирную курицу, клялись: «На свадьбу откармливали». А у Кетеван совсем плохо дело обернулось. Опытный сборщик обрадованно закричал:– Куда скот спрятала?– Давно съели.– Съели? А свежий навоз для удобрения сада, не меньше чем от десяти коров, откуда?– Мой ангел помог.– Что-о?! – взъерепенился гзири. – Ты как сказала?– А разве неправда? Год, как навоз лежит, в вид такой, будто только что на… бросан.– Замолчи! – взревел гзири, вздыбив голову, как бык перед ударом. – Князю расскажу! Он тебя наградит щедро за…– Пусть щедро, господин, только сам ты не слепой: видишь, щедрее ангела никто не может. На него уповаю.Кубарем вылетел со двора Кетеван побагровевший нацвали с пустым кисетом на шнурке, а за ним гзири, поблескивая медной стрелой на шлеме, ошарашенный сборщик с арканом на плече, писцы с чернильницами на поясах и гусиными перьями в папахах, преследуемые напутствиями рассвирепевшей бабо Кетеван.Долго беседовал по душам Гогоришвили с князем, убеждая последовать его совету. Покусывая ус, князь все больше мрачнел и наконец велел собрать ностевцев.Давно не было так многолюдно на церковной площади. Три древних высохших дерева, – если срубить, три серых черта выпрыгнут, – растопырили свои дико торчащие ветви над безмолвствующими ностевцами.Даже шепота не слышно. «Так надо», – учил их накануне Гогоришвили.Князь, засунув нагайку глубоко в цаги, сумрачно оглядел площадь. «Что за народ! Стоят тихо, а мне все кажется, камнями меня забрасывают, да еще на запас по два кинжала за чохой скрыты», – и, перекрестившись, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191