А на третье утро, потягиваясь на мягких тахтах, князья мучались раскаяньем.«Ну, Бараташвили захлебывался восторгом от храбрости Микеладзе, – так ведь обязанность тамады говорить всем приятное! – бесился один. – А я почему, как баран, крутил рогами над скатертью? По-моему, выходило, что Цицишвили только и делает, что спасает Картли от всех врагов».«Наверно, Шадиман подмешал в вино опиум, – изумлялся другой, – иначе не объяснить, почему я вызывал на поединок каждого, кто осмелится не восхищаться доблестью Палавандишвили. А что сделал этот буйволу подобный князь? Хоть раз вызвался помочь царству войском или монетами? И еще скажу… А впрочем, пусть его ведьма защекочет! Но что выдумает Шадиман сегодня? Вовремя вспомнил!»– Э-э! В какую яму ты, болтун, провалился? – прикрикнул князь на вбежавшего слугу. – Забыл, что сегодня первый день совещания? Куладжу подходящую приготовь!«Одно утешение, – натягивая сиреневые цаги, думал Джавахишвили, – не я один спустил с цепи язык. Все же зачем я шакала Арагвского называл витязем княжеств? Вот Мирван Мухран-батони подымал чашу только за процветание владетельных фамилий, за прославление знамен, за умножение замков. Кто может быть против? Умный человек только приятное посулит, и все довольны; а глупый, как этот ястребу подобный Фиран Амилахвари, столько накликал – в хурджини не уложишь, а на деле ухватиться не за что».Шадиман с трудом подавил тяжелое впечатление. Будто не живые князья, а вылепленные из воска. Веселятся, как лунатики, двигаются, как тени. Ни у кого нет желания овладеть вниманием царя, – напротив, его словно не замечают. И золотого нет ничего, все только позолоченное!.. Хорошо, собрал уста-башей: пусть почетные кресла напомнят князьям об их значении в царстве!А в покоях Гульшари уже снова звучали песни, звенели чонгури. Гульшари таинственно шептала: «Вот кончатся серьезные дела у князей, и пойдет настоящее веселье». И про себя добавляла: «Смотрите, Метехи был и остался жилищем Багратиони! Все в нем – как при прежних царях».И действительно, будто ничего не изменилось: княжны скользили в лекури, молодые князья приглядывались к стройным талиям; пожилые, бросая кости на доску нард или на восьмиугольные столики костяные пластинки генджефе, обсуждали события в чужих замках; старые, забравшись на тахту, перебирали четки, шипели на всех вместе и на каждого в отдельности. А молодежь? Чуть не обнималась при всем обществе! И не скупились на слова осуждения и старые и пожилые: то ли было в дни их юности?! Глаз не смели поднять!Нукери и прислужницы носились с подносами, предлагая шербет со льдом и всевозможные сладости.– Почему на тахту не ставят? – бурчала старая княгиня Гурамишвили, обиженно надувая толстые губы.– Правда, разве удобно ловить нугу, как шмеля?– Может, в гареме у Иса-хана такое видела?– Нет, в Арша от скуки надумала.– А не в Метехи от скупости?– Напрасно думаете, всегда щедростью славилась. Вон князя Тариэля райским яблочком угощает.– А не персиком ада задабривает?– Правда, без причины голову откидывает.– Соскучилась, давно меда не пробовала.– Ха-ха-ха!..– Хи-хи-хи!..– Нато всегда развеселит.Наутро съезд не открылся, но замок был охвачен сборами. В «саду картлийских царевен» устроил Шадиман пир и чидаоба – борьбу. Князья выставляли сильнейших борцов, защищающих честь знамен своих господ. На зеленой лужайке уже красовался огромный ковер, изображавший погоню всадников за оленем. Музыканты подготавливали дудуки и дапи. Возле ковра толпились нукери, оруженосцы, дружинники, слуги. С минуты на минуту ожидался княжеский поезд. Со стороны Коджорских ворот доносились конский топот и прерывистые звуки рожков.Шадиман под благовидным предлогом остался в замке. На малый двор беспрестанно въезжали крытые паласами арбы, сопровождаемые амкарами различных цехов. Бесшумно сгружались корзины и хурджини и под наблюдением чубукчи вносились под боковой мраморный свод.«Зал оранжевых птиц» наполнился стуком аршинов, звяканьем ножниц, гулом голосов. Там повелевали уста-баши и их помощники – мастера игит-баши («сильные голов») и ах-сахкалы («белые бороды»). В поте лица работали амкары, спешили. По воле Шадимана зал съезда готовился принять владетелей.Прошла еще ночь. В полдень вновь затрубили трубы Картлийского царства. Владетели, величавые и надменные, не слишком быстро, но и не слишком медленно направились в «зал оранжевых птиц». Но когда первые из них переступили порог, то невольно остановились, не давая возможности пройти остальным, внезапно раздались крики изумления, недовольства. Забыв о вежливости, одни владетели стали наседать на других, произошла сутолока. Вновь вошедшие присоединили к общему шуму свои возгласы, воинственные и вызывающие! Что же случилось? Почему такое неудовольствие?Как почему? Во все предыдущие съезды кресла князей в этом зале расставлялись в раз навсегда установленном порядке. Возвышение имело три ступеньки, в середине трон царя, и по обе стороны от него – княжеские кресла, одной высоты, одинаково обитые фиолетовым бархатом. Кто же виновник происшедшего маскарада? Как кто? Конечно, Шадиман!Теперь на возвышении остался только царский трон. От него по обе стороны тянулись кресла, образовывая правильный круг, что, по мысли Шадимана, уравнивало владетелей в их достоинстве и правах. Сиденья и спинки кресел были обиты бархатом цвета фамильных знамен, а на спинках вдобавок имелись эмблемы, заменяющие гербы. И вот некоторые из этих священных эмблем, какими бы благими ни были намерения Шадимана, сейчас незаслуженно отдалены от трона царя, а другие, наоборот, незаслуженно приближены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191