Если у вас есть вопрос — задайте его. Признаю, это интересно, но потребовалось бы слишком много времени, чтобы побоями заставить меня смириться.Кнут снова щелкнул по ногам, небольшой кнут, острый, как бритва, и один из карликов королевы, хихикая, отскочил.— Придержи язык перед высоким собранием, — холодно произнесла Екатерина Медичи с итальянским акцентом: после свадьбы королеве пришлось слишком быстро осваивать новый язык, а также учиться терпению, которое впоследствии не раз ей изменяло. — Вам не обмануть нас. Королева, ваша госпожа, здесь.Опустив свой длинный подбородок на грудь, Мария де Гиз с достоинством поправила рукав, положила руку на колено и, вопросительно подняв свои красиво очерченные брови, посмотрела на Екатерину, затем на короля.«Здесь замешаны старухи», — догадался О'Лайам-Роу. И в памяти всплыли слова: «Играл бы ты лучше в мяч на Тирнан-ог, дорогой мой, если хочешь дожить до тридцати пяти», и потом: «Королева-мать ради нас с тобой и пальцем не пошевелит… да и я не уверен, что стану ради нее расшибаться в лепешку».Кнут задумчиво щелкнул.— Я люблю храбрых мужчин, — проговорила шотландская вдовствующая королева, — а Кроуфорды — храбрецы, хорошо послужившие мне в прошлом. Но лукавого, надменного, развязного фигляра я не выношу. Если бы я только знала, что мой шотландец устроил такой маскарад, то сама послала бы вам его язык и руки. Раз все так получилось, вы вольны наказать его согласно вашему желанию. Я не могу поверить в то, что он виновен в воровстве и убийстве. Однако согласна, что он водил за нос и меня, и вас, любезный брат, и притом обманул нас дважды. Поступайте с ним как сочтете нужным.Она отреклась. Слова застряли в горле О'Лайам-Роу. На лице Лаймонда не отразилось ни гнева, ни удивления; даже пропыленный и взлохмаченный, он умудрялся выглядеть собранным, холодным, язвительным. Он посмотрел на Марию де Гиз, лениво полуприкрыв веки, и сказал:— Мадам, какому королю стал бы я петь в Шотландии? Даже Лайон очень стар.Она отреклась, а он примирился с ее предательством. Принц Барроу набрал в легкие воздуха — и тут кто-то предостерегающе сжал его руку. Подошла Маргарет Эрскин. Вдовствующая королева ледяным тоном ответила:— Если бы вы приехали сюда как Фрэнсис Кроуфорд, то могли бы прославить свою страну. А вместо того вы ломали комедию, прикидываясь ирландцем и донимая нас ирландскими шуточками.— Но Фрэнсиса Кроуфорда, — простодушно изрек Лаймонд, — никто не приглашал.— И Фрэнсиса Кроуфорда все прекрасно знают, — заметил лорд д'Обиньи. Пригожее лицо его даже в этот поздний час нисколько не осунулось, только румянец неровно разлился по щекам: наконец-то вожделенный сосуд находился в его руках — вот-вот от него останутся одни черепки. — Мы не забыли о драгоценностях, которые он не преминул присвоить, о веревке в его комнате, о дружбе с моим злополучным офицером Стюартом. Робин спас ему жизнь при подъеме на колокольню — многие из вас видели это. Они работали рука об руку, готовя так называемый случай с гепардом. Только потому, что господин д'Энгиен держал его поводья, он оказался в передних рядах во время скачки вниз по пандусу в Амбуазе. Сам он, я уверен, намеревался остаться в хвосте и счастливо избежать опасности. Кроуфорд и его дружок О'Лайам-Роу, как мне сказали, еще раз спасли Стюарта от смерти в Тауэре, убедив его, что будет лучше, если он останется в живых и вернется во Францию. И таинственным образом, едва достигнув Луары, Стюарт бежал. Если ирландскую личину он надел всего лишь из недостойного и глупого шутовства, — продолжал д'Обиньи, возвысив голос, — то почему тогда лорд Калтер, его брат, относящийся к столь храброй, столь преданной семье, не удержал его от подобных выходок или по крайней мере не сообщил королеве, своей госпоже, подлинное имя господина Баллаха?Карие навыкате глаза королевы Екатерины с пролегшими под ними от бессонной ночи темными кругами обратились к вдовствующей королеве.— Действительно, почему? Посмотрите на своих лордов, сестра моя. Семья оказалась менее надежной, чем вы полагали.Старухи! Во второй раз О'Лайам-Роу открыл рот, собираясь заговорить. Слева от него пошевелился Пайдар Доули, не спуская с хозяина пристальных глаз. Справа подвинулась Маргарет Эрскин, закрыв короля; глаза ее оказались почти на одном уровне с глазами О'Лайам-Роу.— Он не хочет этого, — чуть слышно сказала она. — Он не хочет этого. И как вы сумеете помочь ему, если окажетесь в заточении.Лаймонд рассмеялся. Его смех, зазвенев в небольшой комнате, прозвучал резко, словно кто-то стеклом поскреб по твердому арабскому дивану.— Достопочтенный принц Барроу покинул Францию в тот день, когда узнал, кто я, и с тех пор пытается расквитаться со мной. Неужели вы полагаете, что мой сообщник навлек бы на себя угрозу бесповоротного изгнания из Франции, как О'Лайам-Роу в первую неделю нашего пребывания здесь? Господин О'Лайам-Роу, как вы, наверное, догадались сами, презирает дипломатию, смеется над государственной мудростью, подшучивает над честолюбием и находит смехотворным богатство. Вы даже не представляете, каким сокровищем обладали. Человек, которому ничего от вас не нужно, только поизощряться в остроумии на ваш счет. «Пожалуй к нам, Филим», — следовало бы вам сказать. — Веселый голос дал себе волю в дерзкой пародии:Пожалуй к нам, Филим,Филим — сын Лайама,На место, где царит победитель.Сердце как лед,Лебединый хвост,В бою сильный воин на колеснице.Океан бурный.Дивный буйвол.Филим — сын Лайама.— Дивный буйвол, — медленно повторил Лаймонд, на этот раз по-ирландски.И О'Лайам-Роу, обалдевший от грязи и золота, которыми забросал его Лаймонд, откашлявшись, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111