Всетихоокеанский торговый союз действовал в Китае на двух уровнях. Первый – организационный. Зорге описал его как поставщика «связных и шифров для связи с Нью-Йорком, Лондоном и Москвой». В своем признании Зорге посвятил несколько страниц собственным попыткам размежевать китайских коммунистов, другие группы и пропагандистские фронты. Сам он при этом действовал как хозяин, посещая шпионских сановников и прелатов и контролируя пеструю толпу разнородных оперативников.
Второй уровень – политический: подрывная деятельность, шпионаж, агитация. Между функциями Коминтерна, 4-го Управления и советской компартии в Китае не было четко проведенной демаркационной линии. В признании Зорге посвятил несколько страниц описанию своих попыток разграничить оперативные границы каждого аппарата, но тщетны были его старания. Все три организации работали независимо друг от друга, и в то же время вместе, с доминирующим организационно Всетихоокеанским торговым союзом и 4-м Управлением Красной армии во главе с генералом Берзиным, руководившим непосредственно шпионской деятельностью. Сам Зорге, хотя и получал приказы из 4-го Управления, являлся также и «главой Дальневосточной группы секретного отдела ЦК КПСС».
Основанный в 1927 году, Тихоокеанский торговый союз возглавлялся рядом высокопоставленных коминтерновских агентов. Первым его руководителем, «избранным» в момент рождения этой организации, был Эрл Браудер, которого в 1929 году сменил Герхард Эйслер, посланный в Китай с заданием выкорчевать троцкизм, пышно расцветший после кровавого поражения китайских сталинистов. В свою очередь Эйслера сменил другой немец, Артур Эверт, который в конце концов оказался в бразильской тюрьме как подпольный лидер подавленного коммунистического путча 1935 года. Преемником Эверта был Юджин Деннис, действовавший под псевдонимом Пол Уолш. Дальневосточное бюро ежегодно вливало по полмиллиона долларов в казну Тихоокеанского торгового союза, и сумма эта прирастала еще и прибылями от «законного» бизнеса, такого, как, например, огромная экспортно-импортная фирма, основанная комитетом в Шанхае.
Постоянный офис Коминтерна также находился в Шанхае, и функции его были в той же степени политическими, как и у самого Коминтерна. Представляя всемирную коммунистическую организацию, этот офис должен был проводить в жизнь «Тезисы о революционном движении в колониях и полуколониях», основную часть доктрины, провозглашенной на VI Всемирном конгрессе Коминтерна в 1928 году. Пункт 4 этой дерзкой и, по сути, новой программы для Китая, призывал к «свержению милитаристов и Гоминдана». Эйслер был связан с этим филиалом Коминтерна, но руководили им сначала Поль Ругг (псевдоним «Хиллари Ноуленс», псевдоним «Вандеркрайзен» и еще – 10 других имен. Он снимал четырнадцать квартир и имел по крайней мере семь банковских счетов в банках Шанхая) и Карл Лессе, лишь однажды фигурирующий в рассказе Зорге. Эта коминтерновская группа фактически являлась связной между Москвой и китайской компартией.
В Шанхае также действовала и группа Красной армии под руководством генерал-майора Тео (псевдоним «Фролих»), которая установила связь с китайской Красной армией. Группа Тео находилась в тесном контакте с аппаратом 4-го Управления в Харбине, занимавшимся политической и военной разведкой под началом Гломберга-Отта. Харбинская секция служила также в качестве почтового ящика для других шпионских групп, действовавших на территории Китая, а поначалу и для Рихарда Зорге, пока для быстрой передачи данных в Москву не была приспособлена радиосвязь.
Задолго до того как Зорге получил назначение в Шанхай и на Дальний Восток, там уже существовала крупная и достаточно активная группа, выступавшая в качестве связного между Шанхаем и харбинским аппаратом. Руководил ею американец «Джим», а в состав ее входил и американский вице-консул в Харбине Тичо Лиллестром. В группу «Джима» входили исключительно белые, и если в прибрежных городах она могла действовать без особых затруднений, обманывая обитателей иностранной колонии, то среди японцев и китайцев это было невозможно.
В апреле 1929 года, менее чем за год до прибытия Зорге в Шанхай, членом этого аппарата стал Макс Клаузен, крупный немец плотного сложения, не обладавший ни великим интеллектом, ни хитростью и коварством, но знавший, однако, почти все о радио. Он мог передать информацию, установить передатчики и держать все их отдельно, в разобранном виде. И столь велико было его искусство, что в токийские годы он сумел соорудить достаточно малый передатчик, чтобы его можно было поместить в портфель, но при этом столь мощный, что сигнал доходил до Сибири.
Во многих отношениях он сильно отличался от Зорге и Одзаки, будучи сыном бедного лавочника и получив минимальное образование на одном из небольших островов близ земли Шлезвиг-Гольдштейна, где он родился. Когда мальчик подрос, он пошел учиться ремеслу к местному кузнецу, по вечерам посещая ремесленную школу, где неожиданно обнаружил огромные способности к технике. В 1917 году его призвали в армию и направили в радиочасть немецких войск связи на Западном фронте.
«В годы моей ранней юности, – признавался позднее Клаузен, – у меня не было интереса к политике, но попав в армию, я встретил там много солдат, особенно среди своих непосредственных начальников, буквально пропитанных коммунистическим мировоззрением и занимавшихся коммунистической пропагандой. Армейская жизнь… благоприятствовала распространению этой доктрины». А окончательно обратил его в коммунистического симпатизанта кузнец, в мастерскую которого Клаузен вернулся после войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75