Да будет дозволено мне перевести на нынешний наш язык их начертанные старинными иероглифами строки:
Не надо жалеть
ни стараний, ни сил,
чтоб мир вековечный
на нашей земле наступил…
Нгуен Туан не жалел своих сил во имя этой великой цели.
Когда над Винем – главным городом провинции Нгетинь, что лежит примерно в 300 километрах от Ханоя, и днем и ночью патрулировали американские самолеты, Нгуен Туан приезжал на зенитные батареи, в рыбачьи селения и читал бойцам, крестьянам, строителям дорог свои новеллы. Когда в декабре 1972-го стратегические бомбардировщики сбрасывали «ковровую» смерть на Ханой, превращали в руины Кхамтхиен – улицу древних Звездочетов, он писал книгу «Ханой сбивает самолеты». Очерки и новеллы, составившие книгу, – рассказы о людях фронта. Ракетчики и летчики, бойцы ударных строительных бригад и отрядов самообороны… Их подвиги, описанные Нгуен Туаном, вошли в антологию произведений о великих победах Вьетнама.
Как-то премьер-министр Фам Ван Донг спросил Нгуен Туана:
– Скажите, мэтр, что пишете?
Туан хитро улыбнулся и переспросил:
– А что бы вы хотели и стали печатать?
– Все, – ответил Фам.
«В годы мира силы свои напрягай», – повторял Туан слова Чан Куанг Кхая. «Тысячу лет будут озарены светом горы и реки твои». И тут же заметил: «Деревья хотят тишины, но ветер им этого не позволяет». Фам Ван Донгу, талантливейшему человеку и политику, были понятны эти слова…
– Жизнь – как крутая горная дорога, – часто слышал я от Нгуен Туана. – Писатель – вечный путник. Он словно поднимается в горы, по крутизне, где надрываются даже идущие без вьюка кони. И как он мечтает тогда о нежном и ласковом море! Пот льет с него градом. Жажда все сильнее. Но помни: чем труднее, тем соленее должно быть питье. Прими крупицу-другую соля, и ровным станет шаг, ноги пойдут бодрей по острым камням, не защемит болью сердце (с солью во Вьетнаме часто ассоциируется понятие воли человека. – М. И. ).

* * *
Нгуен Туан ушел из жизни, но не из моей памяти военных лет. И тем, что я прожил в «Метрополе» в номере 112 почти десять лет, я обязан Туану. Он мне как-то в 1967-м сказал: «Если хочешь написать что-либо большое, живи только в номере 112, там Грэм Грин закончил «Тихого американца». Напиши про «Тихого русского». Сможешь?» – «…Пойдет!..» – «Тебе сам Бог велел…»

* * *
Я не встречал более открытого, восторженного и, наверное, ранимого человека среди вьетнамских литераторов, чем Суан Зиеу (Нго Суан Зиеу родился 2 февраля 1917 года в провинции Нгетинь). Один из крупнейших вьетнамских поэтов старшего поколения. Он из той плеяды литераторов, о которых говорят: «В одно прекрасное утро проснулся известным». Это его великоханьские гегемонисты были готовы приговорить к смертной казни за свободолюбивые стихи.
…Поэт любви. Так назвали Суан Зиеу еще в 30-х годах. Пожалуй, не было ни тогда, ни сейчас ни одной школьницы во Вьетнаме, которая бы не носила в портфеле сборника стихов Суан Зиеу или не переписала его строки в свою тетрадь-дневник. Во время войны он стал поэтом солдатской песни. Суан Зиеу – это вьетнамский Симонов.
Долгие годы первой и второй войны Сопротивления поэт сражался с врагом своими стихами, издал в освобожденных районах книги «Под золотой звездой», «Свет», «Мать и дитя». Его герои – это бойцы Народной армии, идущие по дорогам войны, это – партизаны, не дающие покоя врагу в сельской местности, это – крестьяне и рабочие, это народ, давший клятву отстоять и освободить Родину.
1964 год. Военный пожар вновь взметнулся над Северным Вьетнамом. Плечом к плечу встали матери и отцы, братья и сестры. В те военные годы мы встречались с Суан Зиеу после каждой его и моей командировки на фронт.
Однажды в 1967-м Суан Зиеу вернулся из поездки в район города Винь особенно взволнованным. Мы просидели тогда до позднего вечера. Перед самым уходом он мне сказал:
– Мир можно видеть в разном цвете: голубой – это любовь, радость, счастье. Черный – это ненависть, гнев. Я столько лет писал, видя мир голубым.
– Теперь, когда враг посягает на нашу честь и землю, я вижу заокеанских пришельцев в самом черном цвете.
Из той поездки он привез такие стихи:
Вихрями шли самолеты, небо тонуло в пыли,
пули свистели, а в лодках женщины стоя гребли.
В том же 1967-м Суан Зиеу на горе Куэт, рядом с Виньской электростанцией, собирал материал для газетного очерка. (Все поэты и писатели Вьетнама в военные годы работали и как журналисты.) Неожиданно начался налет. Зенитчик прикрыл его своей грудью и был тяжело ранен. Он спас жизнь поэту. Когда Суан Зиеу пришел в госпиталь навестить бойца, то юноша, перенесший тяжелую операцию, сказал: «Я закрыл вас грудью и сделал бы это еще много раз. До тех пор, пока жив. Ваши стихи мощнее тысяч зениток. Они не только стреляют по врагу, они воспевают жизнь. Бейте врага сильнее своими стихами. И за меня… тоже».
На следующее утро юноша скончался…

Глава IX.
Партизанская война
По следам «зеленых беретов». С лицензией на убийство
…Снова Бангкок. В кафе на одной из главных улиц таиландской столицы я ожидал американского летчика Майкла Уотта, с которым накануне условился о встрече. Летчик опаздывал, и, чтобы как-то занять время, я просматривал свежие номера газет. Заметка в «Бангкок пост» меня заинтересовала:
«Труп Тхай Кхак Тюена – сорокалетнего вьетнамца – покоится на 30-метровой глубине в Южно-Китайском море, неподалеку от Нячанга. Водолазы американской армии искали его, но не нашли…»
Кем и за что был убит Тюен? Кто он?
Дверь кафе отворилась. На пороге стоял Уотт. Лицо его было озабочено.
– В чем дело, Майкл?
– Плохие вести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174