Но вот в один прекрасный день к ней подошел человек и заговорил на ее родном языке.Она была счастлива, она пошла за ним. Но он, заведя ее в темный переулок, попытался схватить. Риссия вырвалась и убежала, а три дня спустя в другом темном переулке встретила меня.— Мир тесен, — усмехнулся я. — А люди, которые пытались тебя схватить, имели на это основания?— Нет, Мэл. Сначала я думать — хороший друг. Потом — душить меня. А я… — Она изобразила, как он схлопотал от нее кулаком в челюсть, потом коленом в пах. — Я убежать.— Молодец, девочка. Но послушай, ты должна хоть примерно знать, кто они такие. Кто такой Сэтис? Тебе что-нибудь говорит эта фамилия?— Нет, Мэл, неизвестный люди.— А говорят по-твоему.— Говорят странный, — она кивнула очень выразительно. — Но я понимал.— Ну хорошо. Я вижу такую связь событий: мой знакомый моряк был в Антарктиде, он клялся, что какие-то безликие люди преследовали его и саботировали работы, которые там велись. А ты говоришь, язык у них такой, как был здесь в древние времена. Почему они преследовали меня? Наверное, из-за монеты, которую я им показал в Майами.— Монеты?— Да, золотой такой кружочек, — пошарив в ящике стола, я нашел что-то вроде карандаша, клочок бумаги и нарисовал монету такой, как я ее запомнил.Риссия яростно закивала головой; этому она научилась у меня.— Это грипс, это для… — она замахала руками, не в силах объяснить назначение денег на своем английском.— Моряк сказал, что нашел монету в постройке, вмерзшей в лед, — продолжал я. — Сэтис тоже ее узнал. Его приятель обменял мою монету на другую; до сих пор не могу понять, для чего.— Да, да! — Риссия была взволнована. — Монета как кольцо, Мэл, он приводить его к тебе!— Что ты хочешь сказать?— Мэл, умный люди, мой народ, так делали, — она искала слова. — Ты, я, кольцо — вместе.— Это что — волшебство?— Кольцо для женщина, давать мужчина. Манит мужчина к женщина.— Ты это можешь и без кольца.— Сэтис иметь то же в монета. Дать тебе, звать его к тебе.— Значит, пока у меня была монета, она его притягивала. А я-то думал, что мы с тобой спрятаны у Боба, как деньги в бабушкином чулке.— Твой грипс где? — Она даже схватила меня за руку.— Наверное, я потерял монету на катере, — сказал я, — но давай двигаться дальше. Как ты сбежала? Я оставил тебя в неважном состоянии и думал…— Да, Мэл, я больной, лежать, ждать, два дня, ночь. Стало лучше — брать лодка, бежать. Хотеть одно — домой. Искать Мэл, а найти тот, что говорит мой язык.— Значит, ты разыскивала этих убийц?— А как брать вещь, мне надо? Теперь знаю, не боюсь. Искать мужчин, один. Обмануть, учиться много. Идти место, где машина летит в воздух.— Аэропорт?— Да. Искать другой мужчин, летать в воздух долго-долго.— Акула ты дела первого мужчину? Риссия наглядно изобразила жестами, как она засадила ему коленом в седалище и сломала шею:— Я сильный.— Боже ты мой, а я так за тебя боялся.— Ехать место, — продолжала она, — Иоганнесбург. Покупать лодка.— На какие деньги?— Мертвый мужчина — много грипс.— А потом?— Плыть сюда, приходить Гонвондо, дом.— Пешком?!— Снегоход здесь, то же место.— Детка, да ты неплохо ориентируешься.— Нет надо: есть кольцо. — Улыбаясь, она подняла руку, на которой сверкнуло точно такое же колечка как подаренное мне.— Я подумать: может, Мэл… — Тут она прикоснулась ко мне своим очаровательным жестом, который передавал мысли кончиками пальцев, когда у нее не хватало слов.— Но если ты жив, ты приходить, — продолжала она. — Я знать, может — долго.— Ну, хорошо. У нас остается несколько нерешенных вопросов: кто они такие — этот Сэтис и его банда? Зачем им понадобилась ты? И это царство под водой…— Да, Мэл. Старое место, дом был как тут, но вода пришла, умный люди держать воду, я думаю.— Н-да, похоже было на спешную работу. Однако они применили столько всякого «ноу-хау», как первоклассные инженеры. Но зачем им было ловить тебя в Майами, а потом тащить сюда? Они могли убить тебя прямо в гостинице, у Боба.— Нет убивать, Мэл. Поль-зо-вать. Старый толстый урод.— Использовать? Но как?— Сыновья, — ее губки презрительно скривились.— То есть Большой Бэби…— Он просить меня, много. Я сказать нет. Он говорить: ты давать мне сыновья. Не знаю слова, Мэл.— Ну ладно, я и так все понял. Забудь этого урода, его дом развалился, может, и самого уже выбросило волной на грязный берег. Но мы так и не знаем, чего хотят те парни.— Ты сам говорить — тот моряк найти грипс в дом. — Ее глаза горели от возбуждения. — Где дом, какой?— Он утверждал, что подо льдом есть целый город.Она судорожно вцепилась в мою руку:— Мэл, город — мой! Ульмок! Он еще там!— Не уверен. Эти ледники — они ведь движутся. Даже если там и был город, он, наверное, превратился в развалины.— Да, но моряк найти грипс.— Н-да, — я потер подбородок, — нет смысла рассуждать логически. Может, выпал снег, заледенел, и эти глыбы не дали твоему городу сползти вниз.— Да, Мэл! Гора! Все стороны. Ульмок как… взяв со стола глубокую чашу, она показала на нее. — Вот так.Я поднялся с места и принялся ходить из угла в угол.— Они куда-то собирались. Может, на свой ежегодный съезд. Скажи, Риссия, твой Ульмок далеко отсюда?— Зачем, Мэл?— Там ответы на все вопросы.— Нет, Мэл, быть здесь, живой, тепло! — Она подошла вплотную, подняла лицо ко мне. Глаза ее были настолько велики и бездонны, что в них можно было утонуть. Ее просторный хитон не мешал мне ощущать ее тело.— Кажется, я тебе вроде как дорог, — я попытался пошутить, но голос у меня дрожал.— Да, Мэл, дорог. Быть здесь! — она обвила мою шею руками и доверчиво прижалась. Я поглаживал ее по спине, стараясь успокоить.— Знаешь, я, может быть, найду дорогу туда, если шахта, прорубленная моряками, еще на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44