Какой-то коротышка, лениво копавшийся в его содержимом, оторвался от своего занятия и внимательно на них посмотрел.
— Ты привлекаешь внимание. — О'Лири остановился. — Ну, ладно, сдаюсь. Я вижу, что ты мне подходишь. Давай сделаем так: встретимся за час до восхода луны у…
— Как насчет «Одноглазого» у Западной почтовой дороги?
— Молодец! Именно это я и имел в виду. Приколи красную гвоздику и делай вид, как будто ты меня не знаешь, до тех пор, пока я не чихну девять раз и не высморкаюсь в яркий платок в горошек. Ясно?
— Так бы давно. Это уже деловой разговор. Больше всего уважаю такие планы, в которых все продумано до мелочей. Кстати, а где я возьму гвоздику в это время года?
О'Лири закрыл глаза, стараясь сосредоточиться.
— Сразу же за следующим поворотом, — сказал он, — увидишь мусорные бачки. Цветок будет лежать на крышке первого бачка слева.
Рыжий Бык кивнул. Потом, несколько нерешительно посмотрев на Лафайета, сказал:
— Слушай, приятель, когда-нибудь, когда ты не будешь так спешить, ты обучишь меня своим приемчикам, а?
— Конечно. А теперь давай, поторапливайся, пока твой цветок не украли.
Рыжий Бык быстрыми шагами направился к указанному месту, а О'Лири, чтобы побыстрей оторваться от навязчивого компаньона, свернул в боковую улочку. При этом он сам не переставал удивляться, как ему удались эти приемы. Произведенный ими эффект, похоже, привел к тому, что Лафайет начал воспринимать происходящее вполне серьезно, как будто все происходило на самом деле. Ему все трудней и трудней было отличить настоящее от воображаемого, происходящее в Артезии от событий в Колби Конерз.
Лафайет потягивал крепкий кофе из толстой кружки, уютно расположившись в кафе под полосатым выцветшим навесом, сооруженном на пятачке у проезжей части улицы. Как же узнать, где находится этот мятежник? Ведь стоит только задать этот вопрос — тут же начнут показывать на него пальцем. Вот и девушка, стоящая у жаровни с древесным углем, на которой кипела вода, начинает искоса на него поглядывать. Может быть, он ей и приглянулся, но сейчас совершенно не до того. О'Лири резко встал и пошел дальше. Самое разумное сейчас — это побольше ходить, глядишь — что-нибудь да и узнаешь.
День тянулся ужасно долго. Он провел его, бесцельно шатаясь по открытым рынкам, листая книги в крошечных лавчонках, примостившихся в промежутках между стенами домов. С интересом смотрел, как ремесленники — серебряных, золотых дел мастера, резчики по дереву, умельцы по коже — узловатыми пальцами раскладывали творения своих рук на маленьких лоточках размером не более крыши собачьей будки в Колби Конерз. О'Лири скромно позавтракал салями с пивом в трактирчике с плотно утоптанным земляным полом и черными от сажи, перекрещенными, низко просевшими квадратными балками.
За час до захода солнца он находился неподалеку от Восточных ворот. Лафайет делал вид, что рассматривает витрину с образцами рисунков для татуировки, при этом он не спускал глаз с часового, который, скользнув по нему взглядом, лениво прохаживался у караульной будки. Похоже, пройти через ворота особого труда не составит. Вот если бы он знал, куда ему идти дальше…
В нескольких ярдах от него стоял какой-то рослый мужик и внимательно следил за Лафайетом краешком глаз с покрасневшими веками. О'Лири, нарочито громко насвистывая начальные такты «Мэрзи Доутс», неожиданно пересохшими губами, быстро свернул в заросшую, темную улочку. Он шел очень быстро и, когда обернулся, то ничего, кроме колеблющихся теней, не увидел. Лафайет пошел дальше по извивающейся дорожке, с трудом различая в темноте повороты.
На небе исчезли последние проблески света. Вскоре дорожка привела к какому-то грязному дворику. Внимательно оглядевшись по сторонам, О'Лири обнаружил еще одну узенькую дорожку, уходящую в темноту. Он быстро свернул на нее, и тут же перед ним возникла темная фигура. Секунду спустя из темноты выступила еще одна. Лафайет молча развернулся и что есть духу припустил прочь. Пробежав около двадцати футов, он налетел на бачок с мусором, который с грохотом покатился прочь. Сразу же послышался топот бегущих ног. О'Лири инстинктивно юркнул в сторону и затаился. Мимо тяжело протопал кто-то в плаще, споткнулся обо что-то и рухнул. Раздался звук упавшего металлического предмета и сдавленные проклятия. Всматриваясь в темноту из своего укрытия, Лафайет разглядел человека, который, опустившись на четвереньки, шарил в темноте. «Наверно, ищет оружие», — подумал О'Лири.
Да, дело, похоже, принимает серьезный оборот. Лафайет быстро шагнул вперед и изо всех сил трахнул ногой в то место, где, по его расчетам, должна была находиться челюсть незнакомца. Человек рухнул плашмя и затих. О'Лири устремился дальше, внимательно вглядываясь вперед, чтобы не пропустить других членов «комитета по встрече». По крайней мере их должно быть еще человека два, если не больше. Самое время сейчас сойти с дороги, чтобы не попасть в лапы этим убийцам.
Только он успел это подумать, как впереди возник еще один силуэт. Наверно, это один из преследователей, обошедших его спереди, чтобы отрезать путь. О'Лири нагнулся, подобрал с земли увесистый булыжник и прижался к стене. Фигура приближалась, слышалось хриплое дыхание. Лафайет ждал. Человек подходил все ближе, внимательно всматриваясь в тени, но все еще не замечая О'Лири.
— Стой и не двигайся, — прошептал Лафайет. — Мой мушкет нацелен прямо в твою левую почку. Брось оружие и оставайся на месте.
Незнакомец застыл, словно восковая фигура, символизирующая сцену «застукали на месте». Он поник, бросил что-то, сверкнувшее в лунном свете, и сделал нерешительный шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71