Но сейчас Боунз попал в неприятную и необычную ситуацию. Ему предстояло сделать выбор между дружбой с капитаном и профессиональными обязанностями.
Больше всего доктор боялся "перебрать лишнего" и в состоянии сильного опьянения выложить всю правду о Дэвиде. Не надеясь на свою волю и характер, он решил просто избегать откровенных разговоров с капитаном Кирком.
Быть может, то, что сейчас капитан находится именно в спортзале, было и хорошо. Здесь можно говорить о пустяках, о ничего не значащей ерунде, и это тоже будет общение. А полное молчание может вызвать подозрения.
– Конечно, нельзя быть таким недоверчивым, – рассуждал Кирк, – но... – было заметно, как тщательно он подбирает слова. – Но я ничего не могу поделать. Это так не похоже на тебя.
– Думаю, ты сам убедишься, – ответил доктор и стал на борцовский ковер с наигранным энтузиазмом. – Ты выпустил джина из бутылки.
Вокруг ковра, подбоченясь, стояли три члена экипажа. Все сильные, хорошо тренированные ребята. Одним из них был Галлахер, офицер безопасности, самый мускулистый из троицы, хотя и ниже всех ростом. Галлахер и Маккой, увидев друг друга, почувствовали неловкость хотя совершенно по различным причинам. Галлахеру было неудобно от того, что ему вновь и вновь придется швырять доктора, как мешок с мукой, а Маккою не хотелось опять играть роль этого мешка.
– Все нормально, – стал уверять Боунз Галлахера. – Давай-ка попробуем еще один прием.
Молодой офицер безопасности сконфуженно покачал головой и попытался отговорить Маккоя.
– Может, не стоит?
– Давайте попробуем, – настаивал доктор. Бороться с Галлахером было нелегко, но другие члены экипажа могли неосторожно причинить Маккою еще большую боль.
– Никогда не думал, что увижу такое зрелище, – признался капитан, наблюдая за неравной схваткой.
– В смысле? – успел спросить Маккой прежде, чем партнер приподнял его над ковром и с силой швырнул вниз.
– Да ничего, – ответил ошарашенный Кирк. – Ничего важного. Послушай, схожу-ка я в кают-компанию, сыграю партию-другую в шахматы. А ты пока тут занимайся.., своей оздоровительной программой. – Капитан бросил долгий прощальный взгляд на потиравшего поясницу доктора. Кирк чувствовал, что здесь что-то не так, но не знал, что именно. – До встречи, Боунз.
Молча провожая капитана к выходу, Маккой едва сдерживал эмоции. Ему не терпелось крикнуть, что у Кирка есть сын, которого тот никогда не видел. Ему хотелось прочесть искреннее изумление на лице своего друга. Но доктор не имел права крикнуть. Не мог, черт возьми.
Когда полукруглая дверь закрылась за капитаном Кирком, Маккой повернулся к Галлахеру.
– Все в порядке. Давайте-ка повторим этот прием еще раз.
* * *
Кирк поймал себя на мысли, что думает о поведении Боунза. Он чувствовал, что что-то произошло, определенно, что-то случилось.
Капитан не мог припомнить случая, когда Маккой вел бы себя так странно. Кирк не мог поверить в неожиданно проснувшуюся, граничащую с одержимостью любовь доктора к спорту.
Капитан пришел к выводу, что что-то случилось с Боунзом в колонии, что-то такое, что он должен скрывать. В любом случае, убеждал Кирк себя, это личное дело доктора. Если Маккою самому захочется рассказать обо всем, что с ним стряслось, капитан внимательно его выслушает, а если не захочет... – что ж...
"Забавно, – подумал Кирк. – Сначала Спок захотел остаться на Бете Канзандии-Три, затем Боунз, которого словно подменили. Да и я сам, будто лодка без весел. Наверное, правду говорят, что никогда не почувствуешь, как сильно ты привязан к друзьям, до тех пор, пока не потеряешь их".
Нахмурившись, Кирк переступил порог кают-компании. Он сразу же увидел Скотти, сидящего за столом и доедающего сладкий пирог. Не прекращая жевать, бортинженер поднял голову и кивком поприветствовал капитана.
– Мистер Скотти, – поздоровался Кирк и присел возле бортинженера. – Скотти, у меня настроение сыграть в шахматы. А у вас?
Капитан был уверен, что бортинженер найдет массу причин отказаться. Он мог сказать, что ему необходимо продолжить инженерные расчеты или что он назначил женщине свидание у телескопа, или, на худой конец, решил укрепить здоровье в спортзале.
Но Скотти согласился не раздумывая.
– С удовольствием. Принести шахматы?
– Нет, – отрезал капитан. – Я их принесу сам.
Глава 8
Маккой отметил про себя, что в пресс-центре, как и прежде, находятся четверо. Только вместо отсутствующего Спока в пекло дипломатических страстей бросили Скотти.
Смочив горло содовой, капитан обратился к присутствующим:
– Как вам известно, мы намерены посетить Альфу Малурии-Шесть, планету – члена федерации и, в то же время, окраину, которая приносит не мало хлопот.
После вступительных слов Кирка на лбу Фаркухара появились еще более глубокие, чем прежде, морщины недовольства.
– Вы уже знаете, – продолжал капитан, – что посол Фаркухар послан разобраться с беспорядком. Посол, не могли бы вы прокомментировать ситуацию на Альфе Малурии?
– Ситуацию на пылающей планете, капитан, надо характеризовать не просто, как беспорядки, – она близка к гражданской войне.
Маккой был приятно удивлен, что Фаркухару предоставили слово.
Вытянувшись в кресле, посол, казалось, сам того не желая, подогревал тему.
– На планете две противоборствующие группы: мантилы и обирраты. До недавнего времени они жили в мире и дружбе. Но несколько месяцев назад между группировками возник довольно бессмысленный, но жестокий конфликт. Мантилы – доминирующая и самая многочисленная группа – верят в то, что после смерти праведников их души переселяются в животных, и позволяют животным разгуливать повсюду, в том числе, и в древних, свято чтимых обеими религиозными группами, городах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74