– Нет. Не могу представить. И теперь Дэвид ненавидит меня.
– Это пройдет, – попыталась успокоить Кэрол. – Я уверена, что это пройдет. Я объясню Дэвиду, что ты спасал наши жизни так же, как и Спок.
– Спасибо. Но я был бы еще больше признателен, если бы ты сказала Дэвиду правду.
– Ты считаешь, – в голосе Кэрол вновь появились металлические нотки, – что я должна рассказать ему о том, кто ты есть на самом деле?
– Да. Скажи Дэвиду, что у него есть отец, есть человек, который думает, вспоминает и заботится о нем, даже когда его нет поблизости, – Кирк напрягся, как тетива лука. После некоторого молчания он медленно, подбирая слова, продолжил:
– Кэрол, я ведь не учу тебя, как нужно Дэвида правильно воспитывать, я не вмешиваюсь в ваши отношения, да я и не имею права давать какие-либо советы. Но ты делаешь большую ошибку, скрывая правду обо мне. Если бы я находился на месте Дэвида, то для меня было бы крайне важно знать, что у меня есть отец, который находится здесь, рядом.
Кэрол задумалась, а затем призналась, что Дэвид часто мечтал об отце, о мужчине, у которого можно было бы учиться, с которого можно было бы брать пример.
Наверное, Джим прав. Наверное... И все-таки сомнения не отпускали. Не похоже ли это на ящик Пандоры? Не пойдет ли Дэвид по стопам Кирка, когда узнает, что его отец – капитан корабля Звездного Флота? Не забудет ли свои детские обещания – никогда не покидать родину и свою мать? Вдруг он отправится за романтикой дальних путешествий и приключений? А что же она? Каков будет ее удел? Ждать Дэвида и надеяться, что, хотя бы раз в год, он почтит ее своим визитом после долгих странствий по галактике? Нет, она не хочет для сына и себя такой судьбы.
– Обещай, что расскажешь Дэвиду обо мне, – настаивал Джим. – Пусть не сейчас, пусть позже, когда он забудет обо всем случившемся. Ты сама почувствуешь этот момент.
Кэрол отрицательно покачала головой. – Не могу. По крайней мере, в ближайшем будущем. Я должна все хорошо обдумать.
– Ты, действительно, подумаешь об этом? – в глазах Кирка засветилась надежда. – Или ты просто хочешь, чтобы я от тебя отстал?
Кэрол рассмеялась, беззлобно и тихо. Кирк когда-то был ее любимым человеком. Любовь не остыла до сих пор, она долгие годы тлела, как угольки, поддерживающие угасающий костере и ждала своего часа, чтобы разгореться новым всепоглощающим пожаром.
Стоило ли лгать Джиму? Стоило ли сохранять маску отчужденности и равнодушия? К тому же, если она расскажет обо всем Дэвиду, устоит ли она под напором его упреков, детских и наивных, а потому горьких и праведных?
– Хорошо, – наконец, выдохнула Кэрол. – Я действительно, подумаю об этом, даю тебе слово. Но взамен обещай мне вот что...
– Что угодно, – быстро согласился капитан. Кэрол как-то по-особенному заглянула собеседнику в глаза, словно искала там понимания:
– Так вот: никогда больше не появляйся на нашей планете или любой другой, где мы будем работать. И, пожалуйста, никогда больше не напоминай о себе – ни словом, ни делом.
– Ты все это говоришь всерьез? – вымученно улыбнулся ошарашенный капитан.
– Абсолютно, – твердо подтвердила Кэрол. Почувствовав боль Кирка, она нежно коснулась своей ладонью его щеки.
– Пусть Дэвид сам ищет свой путь в жизни, Джим. Пусть думает своей головой. Но если он сам захочет тебя найти, я не буду препятствовать. Договорились?
После некоторой паузы капитан ответил:
– Договорились.
Кэрол, почувствовав отчаяние Кирка, тяжело вздохнула, но решение не изменила.
– А сейчас расскажи мне, что произошло на Альфе Малурии-Шесть.
* * *
Из двух оставшихся в более-менее приличном виде домов один отвели для Маккоя и медицинской службы корабля. Поэтому детей было совсем нетрудно найти. Войдя в холл, Спок быстро обнаружил недавних маленьких партизан.
Офицер хотел поговорить с каждым из них в отдельности, но сделать это сейчас не представлялось возможным: заметив старшего друга, дети соскочили со своих мест и обступили вулканца со всех сторон.
Сначала подбежали Пфеффер и Ван, чьи родители сидели вместе, сдружившись, без сомнения, во время ареста. Затем прибежал Гарсия и, наконец, Медфорд с Дэвидом, наблюдавшие до этого в дальнем конце холла, как сестра Чэпел оказывает помощь Медфорду-старшему.
С радостным возгласами, расталкивая взрослых, дети бросились к Споку, устроив настоящий переполох. Даже доктор Маккой, относившийся всегда иронично к вулканцу, оторвался от работы и с одобрением наблюдал за трогательной сценой.
Посмотрев каждому маленькому колонисту в глаза, Спок неожиданно вскинул вверх правую руку и, сжав ладонь в кулак, выставил растопыренные указательный и средний пальцы.
– На моей планете, – объяснил детям вулканец, – этот знак означает пожелание долголетия и процветания.
– Разве вы покидаете нас? – спросила наивная и трогательная Ван.
– Да, к сожалению, – не скрывая грусти, ответил офицер.
Подняв вверх свою ручонку, девочка повторила незнакомый жест.
– Живите долго и процветайте, – совсем по-взрослому напутствовала она вулканца.
Этот же жест повторил и Пфеффер, Гарсия и Медфорд.
– Живите долго и процветайте. – Наконец, настала очередь Дэвида. – Живите долго и процветайте, мистер Спок!
– Спасибо, – поблагодарил, детей Первый офицер. Затем он обратился к Дэвиду с непонятными для других словами:
– Ненависть ни к чему. Она вредна и опасна. – Могло показаться, будто мальчик не сообразил, что Спок имел в виду. Но Дэвид все прекрасно понял. Губы, глаза, все выражение его лица красноречиво об этом свидетельствовали. Может, он и не изменит своего отношения к капитану, но слова Спока, авторитетного для него человека, не могли не запасть в душу мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74