— У меня тоже предки, Ипполит Исаевич.
— Норкины не должны появляться. Скажи жене, что это нужно, это важно для твоего, для вашего будущего. Илья Маркович не дурак, поймет. А как с Добросклонцевым и Мироновой? Что еще удалось узнать?
— О Мироновой ничего нового. Добросклонцев живет на улице Добролюбова, недалеко от нашего общежития. Сын — школьник, четверочник. Пассивный, замкнутый. С мальчишками не контачит, дружит с девчонками…
— Стоп! — оборвал его Пришелец и снял ноги со стола. Утомленные глаза его оживились. — Девчонки, девчонки. Так. Узнай все подробно — что за девчонки. В каких отношениях, где встречаются, с кем у него любовь, кто ее родители. Понял? Это нужно, очень важно. Ты меня понял? Идею постиг?
— Понял, Ипполит Исаевич.
— А раз понял, то перейдем к следующему вопросу. — Пришелец прошелся по комнате, возвратился к столу и, закусив нижнюю губу, прищурясь, уставился на Павлова: — Дело срочное, важное. На завтра нужна квартира, на худой конец — комната. Меблированная. Пока что на один день. Нужна как воздух! Думай, шевели мозгами.
Нелегкую задачу поставил он перед Павловым: не было на примете ничего подходящего. Анатолий жил в общежитии института, вернее, там только числился, а большую часть времени проводил у своей знакомой, которую он называл «моя подруга». От следователя районной прокуратуры Маркиной два года назад ушел муж, ушел к другой женщине с одним чемоданом личных вещей, оставив ей двухкомнатную квартиру со всем домашним скарбом. Одиночество Маркиной длилось всего несколько месяцев, пока на ее пути случайно не встретился симпатичный, веселый и находчивый юноша из МИИТа. Познакомились они при довольно обычных для Москвы обстоятельствах: она возвращалась домой от своей подруги воскресным вечером, слегка усталая, слегка хмельная, искала такси или хотя бы попутную машину: не хотелось добираться на городском транспорте с несколькими пересадками от Чертанова до Марьиной Рощи. Но такси с пассажирами проходили мимо. И вдруг к ее радости остановился «Жигуленок», за рулем которого сидел Анатолий Павлов. Дорога длинная, считай, через всю Москву с южной окраины до северной, юноша оказался на редкость разговорчивым, располагающим к себе. За приятной беседой Маркина и не заметила, как оказалась возле своего дома. И когда она открыла сумочку, чтобы расплатиться за услугу, Анатолий очень естественно смутился и как-то задушевно сказал:
— Да что вы, Валерия Иосифовна… Это я вас должен поблагодарить за приятную компанию и пожелать вам самого светлого в жизни. (В пути она рассказала ему о своей семейной драме.)
И тогда Маркина пригласила Павлова на чашку кофе. Анатолий не отказался. Не отказался и от рюмки коньяку, совсем забыв, что за рулем. Вспомнили об этом оба лишь тогда, когда настал час расставания.
— Пожелайте мне не нарваться на ГАИ и избежать неприятностей, — сказал Павлов, задержав ее руку в своей и глядя на нее чистыми и нежными глазами, которые говорили: «А мне так не хочется уезжать». Она поняла его взгляд.
— Не надо рисковать. Оставайся до утра, — сказала она проникновенно.
И он остался.
О женитьбе Павлова Маркина узнала за неделю до свадьбы. Он сам ей сказал об этом по телефону: опасался истеричных сцен, упреков. Но ничего подобного не произошло. Она сказала ему, сохраняя спокойствие:
— Что ж, это прекрасно. Поздравляю. Ты вполне созрел для семейной жизни. Зашел бы, рассказал. Твое счастье — моя радость. Поверь, это от чистого сердца.
Накануне свадьбы он забежал к ней на несколько минут, чтоб вернуть ключи от квартиры. Ключи она не взяла, сказав с грустной улыбкой:
— Пусть будут у тебя. Может, когда-нибудь появится желание забежать на часок, устав от семейной жизни.
Этот жест растрогал Павлова, он искренне жалел Маркину, к которой тоже привязался. В тот предсвадебный день он задержался у Маркиной не десять минут, как рассчитывал, а целых два часа, заполненных страстными поцелуями, слезами и ласками. Он сумбурно объяснял, что брак его случаен и нелеп, что не пройдет и года, как он разлетится в пух и прах, но обстоятельства сложились так, что сейчас он не в силах что-либо изменить. Со временем он все объяснит. И она не настаивала.
О связи Павлова с Маркиной никто из друзей и знакомых не знал, это была их сокровенная тайна, в которой больше всего был заинтересован Анатолий. И даже Пришелец, который считал, что Павлов с ним открыт и откровенен, как на исповеди, ничего не знал о существовании Валерии Иосифовны, а уж она-то, хотя бы как лицо должностное, не могла не представлять для Ипполита Исаевича интереса в качестве экспоната его коллекции «нужных людей». И когда Пришелец дал задание найти на завтра «крышу», Павлов растерялся. Его возможности и в самом деле не были безграничными, а требования и задания шефа с каждым днем становились все сложней и порой просто невыполнимы. Анатолия это не только повергало в уныние, но и пробуждало давно подавленное чувство гордости, ему хотелось послать шефа к черту, раз и навсегда порвать с ним. Но внутренний голос подсказывал, что это невозможно, совсем нереально, что судьба его крепкой веревочкой привязала к Пришельцу. Его останавливало не то, что, порвав с Ипполитом Исаевичем, он лишится привычных материальных благ. Он боялся мести и жестокой расправы. Он знал злобный, коварный прав своего «благодетеля».
Павлов стоял перед Пришельцем удрученный и растерянный. Ипполит Исаевич понимал, что задание дал нелегкое. Но отказать Зуброву не мог, а предоставить полковнику и Наталье Максимовне свою квартиру никак не решался.
— Очень нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95