— Потому что мы до сих пор не получили его, — проговорила ее дочь. — И теперь из-за отсутствия обвиняемого пресса рассматривает дело заочно, а в качестве аргумента использует благообразную внешность Эдди и его этническую принадлежность. Только живого Эдди можно было противопоставить этому. Единственный способ достойно ответить на это — судебный процесс. Законный суд и стопроцентное доказательство, что Насильник из Колледж-Хилла — Эдди Комо, и никто другой.
А мать все ударяла и ударяла пальцем.
— Ты права, мама. Теперь я тоже вне себя. Сегодня утром нас ограбили. — И она добавила с горечью: — Как будто мы и без того недостаточно потеряли.
Мать снова начала листать страницы и нашла еще одну картинку, тоже сравнительно новую. Это походило на рисунок, сделанный рукой ребенка: карикатурное изображение чудовища с большими желтыми клыками и огромными красными выпученными глазами. Авторство принадлежало Топпи, пытавшейся таким образом передать понятие «Эдди Комо». Потому что ни при какой погоде они не согласились бы поместить в книжку его подлинное фото. Они не желали в такой форме допустить его в свою жизнь.
Сейчас левая рука Либби царапала страницу фотоальбома. Наконец она сорвала пластиковую оболочку и вырвала картинку. Гордо вскинув голову, она в благородном негодовании посмотрела на Топпи и Джиллиан. Глаза ее пылали гневом, нижняя губа дрожала от невыплаканных слез. Скомкав монстра, она своей немощной левой рукой отшвырнула его подальше.
Топпи и Джиллиан проследили глазами, как бумажный комок свалился на пол. Прежде чем остановиться, он прокатился футов пять. Потом застыл на месте.
— Ты права, — ласково сказала Джиллиан. — Он мертв, так давайте раз и навсегда выбросим его из своей жизни. Скажу честно: я устала бояться. Устала от злобы. Устала вновь и вновь спрашивать себя, что сделала не так. — Голос ее зазвучал громче, набирая силу. — Плевать нам на прессу, мама, пусть провалится ко всем чертям. Плевать на государственного защитника. И плевать на извращенцев, которые рады наблюдать, как наша боль, будто увеселительный спектакль, выносится на экраны. Эдди Комо отнял у нас слишком много, и я не отдам ему больше ничего. Хватит, мы покончили с этим! Больше мы о нем не говорим. Больше не думаем о нем. Мы его больше не боимся. Отныне и впредь Эдди Комо не существует для нас.
Глава 19
«Клуб жертв»
Десять сорок пять вечера.
Увы, Кэрол не покончила с этим. Она не выбросила Эдди Комо из своей жизни. Вместо этого Кэрол, свернувшись комочком, одетая лежала в пустой ванне. От холодных фаянсовых стенок ее знобило, поэтому еще час назад она стащила с крючков и натянула на себя все полотенца. В ванной комнате второго этажа было холодно и промозгло. Здесь не было окон, а значит, и естественного освещения. Кэрол не знала, который час, но подозревала, что уже поздно. Вероятно, десять уже пробило. Все кошмары начинаются после десяти.
Дэн все не возвращался. Дом был погружен в молчание. Время от времени Кэрол начинала мычать что-нибудь себе под нос — просто чтобы услышать звук. Но большей частью лежала съежившись в ванне — взрослая женщина, которая словно рада бы, да не может вернуться в материнское лоно. Опустив голову на жесткую холодную кромку, она ждала неизбежного.
«Я не выключала телевизор... Я не выключала телевизор...»
Все равно это не имеет никакого значения. Ведь уже минуло десять. Кэрол была совсем одна. И знала, что где-то там, в глубине дома (она точно это знала!)... там, в недрах дома, плавно поднимается оконная рама, чья-то ступня касается пола, а затем и сам человек, пригнувшись, быстро ныряет в ее спальню.
Страшные вещи происходят в мире. Людей насилуют, убивают, взрывают бомбами. Мужья бросают на произвол судьбы жен, жены сходят с ума, дети не рождаются. Страшные вещи творятся в мире. Особенно после десяти вечера. Особенно с ней.
Эдди Комо прислал ей письмо. Кэрол нашла его в дневной почте, которую Дэн оставил на кухонной стойке. Розовый конверт внешне являл собой образец достоинства и хорошего вкуса, и на нем стоял обратный адрес Джиллиан. Симпатичная маленькая записочка, вероятно, подумал Дэн. Вот и она так думала. Пока не вскрыла конверт.
«Я до тебя доберусь! — нацарапал Эдди красными чернилами поперек клочка оберточной бумаги из мясной лавки. — Даже с того света».
Кэрол как ошпаренная кинулась вверх по лестнице, снова сюда, в ванную. Только сначала задержалась на минутку перед домашним сейфом.
«Я до тебя доберусь!..»
Только не на этот раз, подумала Кэрол. Не выйдет. Больше у тебя это не пройдет, проклятый сукин сын. Она осторожно протянула руку, пошарила под полотенцами и потихоньку, очень нежно, погладила пистолет.
* * *
Десять пятьдесят пять.
Сильвия Блэр возвращалась домой из университетской библиотеки. Завтра с утра ей предстоял зачет. Последний экзамен по психологии. Вообще-то Сильвии нравилась психология, но она уделяла этой дисциплине не так много внимания, как следовало бы. Сейчас она пыталась наверстать и за два вечера втиснуть в себя материал трех месяцев. Этот трюк неплохо удавался ей в старших классах школы, но выполнить его в колледже было куда труднее.
Вообще-то Сильвия считала, что профессору Скалья следует отменить зачет. Какие там экзамены, когда только сегодня утром совсем рядом, всего в шести кварталах от колледжа, произошел жуткий взрыв, а потом полдня надрывались сирены. В воздухе до сих пор стоял едкий запах гари, смесь бензина, горелого металла и расплавленной пластмассы. В студенческой среде все размышляли над этими беспорядками. Сказать по правде, ничего столь волнующего никогда ранее не происходило в Провиденсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158