Желтая Тень опять заулыбался.
— Я знаю, о чем вы думаете, — небрежно вымолвил он. — Прошел примерно год, как вы видели меня мертвым, поверженным к вашим ногам, — и каких-либо сомнений в моей смерти ни у кого не возникало. И вы были правы, сочтя меня тогда погибшим, поскольку это соответствовало действительности. Но не на столь долгое время… О! Не стоит говорить здесь о каком-то чуде. Ибо этот вопрос носит исключительно научный характер. Допускаю, что этот уровень познания далеко превзошел нынешний, но от этого он не стал менее научным…
Моран пожал плечами.
— Нет такой науки, которая могла бы воскресить человека. Это противоречило бы сути природы, законы которой вечны и неизменны…
— Понятное дело, — подхватил Билл, который, однако, на сей счет имел довольно смутное представление. — Все это лишний раз доказывает, что вы — всего лишь заурядный шарлатан…
Монгол, похоже, ничуть не обиделся на эту выходку Баллантайна. Он по-прежнему был абсолютно спокоен и ограничивался тем, что пристально вглядывался в своих собеседников, словно желая прочесть их сокровенные мысли, оценить их искренность. Видимо, Бобу и шотландцу удалось достаточно хорошо утаить свои истинные чувства, поскольку в конце концов Минг произнес:
— Никакой я не шарлатан, что и докажу вам сейчас на деле. Иными словами, растолкую вам те факты, которые до сего времени казались вам необъяснимыми. Но для зашоренных умов, следящих за прогрессом науки, они вскоре могут предстать в совершенно новом свете…
Еще не закончив свою речь, монгол повернулся к дакоитам, которые пока зал не покидали. Он отдал распоряжение ни хинди, и почти незамедлительно появились три кресла из черного дерева, инкрустированные слоновой костью. Минг сел и пригласил Морана и Баллантайна последовать его примеру. Те повиновались.
Монгол взмахом руки отпустил своих слуг, которые тут же оставили их наедине. После этого он повернулся к своим пленникам и сказал:
— Я поклялся никому не рассказывать того, что, тем не менее, решил раскрыть вам. Все же для Запада я предпочитаю считаться ученым, а не колдуном. И потом в конце концов вы вскоре все равно будете не в состоянии повторить кому бы то ни было то, что сейчас услышите. Так что в этом смысле та небольшая беседа научного характера, которую вам предстоит вынести, в известном смысле можно рассматривать как «последнюю сигарету осужденного перед казнью».
Боб превосходно понимал, что означали для них последние слова Минга. Но он заявился к нему вполне сознательно, увлек за собой друга. Ясно, что поступая так, он следовал выработанному плану. «Пой, мой голубчик, — думал он в этот момент. — Кончишь со своей незамысловатой историей — и я тебе выложу свою. И вот тогда-то ты будешь настолько удивлен, что поверишь, будто небо упало на твою голову…»
11
— Видите ли, командан Моран и вы, месье Баллантайн, — начал Желтая Тень, — меня издавна неотступно терзала мысль о насильственной смерти, которая, подкосив меня, положила бы конец всем планам успешного установления господства над миром. И я все время искал всецело надежный способ устранить возможность любого чреватого гибелью несчастного случая в моей жизни. Но любое происшествие есть явление неожиданное, обусловленное только случайностью, а посему непредсказуемое. Следовательно, помешать ему произойти невозможно. Уже несколько лет тому назад я создал то, что принято называть «дубликатором», иначе говоря, электронную машину, способную с любого оригинала создавать одну или несколько его абсолютно идентичных копий.
Работая над этой темой, я опирался на достижения американских ученых из «Дженерал Электрик Лэбораториз», которым ещё в 1945 году удалось, используя чистую энергию в качестве исходного сырья, создать новые электроны. С помощью так называемого бетатрона они бомбардировали стальную пластинку рентгеновскими лучами, полученными в результате дезинтеграции атомов вольфрама, и получали в итоге частицы новой материи.
Отталкиваясь от этого открытия, я пришел к выводу, что если пропустить определенной интенсивности ток через какой-нибудь объект, то получится невидимое силовое поле, состоящее из энерголиний, формирующих подобие также незаметного простому глазу образа этого объекта. В то же время известно, что там, где энергия, там и материя…
— А если попадется предмет, плохо проводящий ток, — вмешался Моран, — что произойдет тогда?
Месье Минг нетерпеливо отмахнулся от его вопроса, показывая тем самым, насколько ему претит быть прерванным во время изложения своих мыслей.
— Вам следовало бы знать, командан Моран, — продолжал он, — что и такого рода объекты все равно пропускают через себя электрический ток, пусть в меньшей степени, чем те, что считаются «хорошими проводниками» — и этого оказалось вполне достаточным…
Монгол чуть запнулся, как бы пытаясь восстановить нить прерванных рассуждений, но почти сразу же продолжил:
— Выяснилось, вопреки тому, что можно было бы ожидать, — что этот энергетический дубль объекта не является перевернутым «зеркальным» его отображением. Нет, это — образ, полностью идентичный оригиналу, нечто вроде его призрака. Остается лишь материализовать его.
— Итак, цель стала ясна: овеществить фантом!.. Мне удалось этого добиться, создав сложную аппаратуру, позволявшую передавать на расстоянии вдоль пучка магнитных волн дубль предназначенного для воспроизводства предмета. Я задумал сдвоенную систему полусфер. В одну закладывался оригинал, через который я пропускал электрический ток. Полученное таким образом силовое поле передавалось благодаря магнитным линиям, о которых я только что вам говорил, во вторую полусферу, в которую вводился пучок новых волн под прямым углом к силовым линиям, образовывавшим «призрак»:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36