— сказала она тихим и убитым голосом, а я подумала, что мне следует поменять профессию. — Муж посмотрел на меня и ответил, что я была занята подготовкой к праздникам и ему не хотелось мне мешать…
Я ушла от Брошенной в сочельник. Спокойная, приятная, красивая девушка.
По-видимому, это вполне достаточный повод, чтобы с ней расстаться. Как же мне написать о разводах нешаблонно???
Я села в почти пустую электричку. Не люблю возвращаться вечером. Я вовсе не считаю, что мир полон опасностей, думаю, Марк Аврелий был прав — мы такие, какими себя мыслим. Я расширила это утверждение для личных нужд — мир таков, каким мы его видим, а потому внушала себе: поездка будет приятной, хотя уже и поздно, и темно, правда, на этот раз получалось не слишком убедительно. В вагоне было неуютно. Не люблю я ездить ночью в поезде. Ночью я предпочитаю заниматься совсем другим.
Какое счастье, что на станции меня ждет Адасик!
Четверг, вечер. Две разведенные женщины отказались, позвонили сегодня и сказали, что все-таки — нет, у меня выпали две страницы текста. Осталось только рождественская история (пусть мужики знают, что так нельзя поступать) и история одной брошенной замужней дамы, которой супруг оставлял записки: «Люблю тебя больше всех на свете». Вернее, писал он так не всегда, но с той минуты, когда она впервые нашла такое послание на подушке, какая-то тревога поселилась в душе. Она не понимала, что с ней происходит, боялась даже, не психическое ли у нее расстройство. Казалось бы, надо радоваться, но ее это, напротив, огорчало. Обратилась даже к психиатру, который сказал, что тревожное состояние связано с менопаузой (женщине тридцать три года!) — сейчас это начинается раньше — и чтобы она для начала сдала анализы на гормоны, а уж потом можно будет прописать что-нибудь для поднятия настроения. Ну и, вероятно, молодая женщина сошла бы с ума, но, к счастью, муж предложил ей развод, потому что уже некоторое время «…ты понимаешь, у меня роман на стороне».
Когда она оправилась от шока, то спросила его:
— Как же ты мог еще вчера писать, что любишь меня???
— Так ведь это было не признание, — объяснил супруг. — Я таким образом хотел тебя приободрить.
Видимо, именно это имел в виду врач, когда говорил, что выпишет что-нибудь для поднятия настроения. Надо искать психиатров-женщин. Психиатричек или психиаторш?
И все-таки я буду настаивать на своем: мужчины в этом плане продвинулись намного дальше или намного ближе — смотря с какого конца посмотреть, — женщине никогда ничего подобного не пришло бы в голову.
Но двух историй мало, чтобы делать какие-то выводы, пусть даже идущие вразрез с указаниями шефа. Двенадцать часов, а я уже в который раз пытаюсь переделать текст, никак не выходит больше четырех печатных страниц. Я выжата как лимон и ничего уже не придумаю, я не в состоянии ни думать, ни работать.
В дверях почти неслышно появилась Тося.
— Мама, почему ты не спишь?
Я обернулась. Почему моя дочь не спит в это время?
— Иди спать, — велела я.
— Помочь тебе чем-нибудь?
Я насторожилась, но усталость взяла верх. И желание поплакаться.
— Ты не можешь мне помочь.
— Доверься мне, — изрекло мое дитя, названное Тосей. Как в фильме.
— Ты ведь не напишешь за меня текст. Главный уволит, я измучилась, никак не выходит пять страниц — хоть тресни. Вечно я все заваливаю, ничего не умею, у меня никогда ничего не получается…
— Мама! — Тося подошла и с интересом принялась читать из-за моего плеча. — Здорово, — одобрила она, — о, а можно я расскажу Исе про Рождество? — спросила она, ловко гоняя курсор по экрану.
— Пусть даже и хорошо, но слишком коротко.
— Текст можно удлинить. — Тося отодвинула меня, навела курсор на «Правку», щелкнула на «Выделить все», мой текст стал темным, затем она поменяла межстрочный интервал на двойной и увеличила шрифт с двенадцати на четырнадцать. Потом еще раз щелкнула мышью, и мои четыре страницы превратились в пространные пять.
— Пожалуйста! — Тося отдала команду «Печать».
Из принтера выплыла моя статья, состоящая из пяти печатных страниц.
Дочь, несмотря на поздний час, воспользовалась тем, что у меня просветлело лицо, и завела разговор:
— Ты думаешь, женщины счастливы только с первым мужем?
— Если он хороший… — буркнула я, просматривая текст. — Дело не в этом! Дело в том, что мы склонны повторять одни и те же ошибки! Думаем, что с человеком, которого знаешь, будет легче! Что замужество — это тяжелый труд. — И понесся словесный поток, а как иначе мне было ответить своему ребенку на такой серьезный вопрос?
Только бы она не брала с меня пример, только бы выбрала кого-то на всю жизнь, кого-то хорошего, с кем сможет найти общий язык, кто не будет ей изменять…
— Люди должны говорить друг с другом и…
— Ссориться тоже?
— Естественно. Ссоры бывают конструктивны. Ложись-ка ты спать.
— А люди могут снова сойтись и быть вместе? — спросила Тося, а я заметила два абзаца, в которые надо внести правку, а то до завтра забуду. — Ну понимаешь, мама, как я с Якубом…
— Ты поссорилась с Якубом? — помертвела я.
— Немножко… — сказала Тося. — Мы не виделись на прошлой неделе, а теперь он хочет встретиться…
— Ах ты, глупышка! — Я погладила ее по голове. — Конечно, могут. Между людьми всякое бывает, но самое главное — надо все выяснить, простить и снова быть вместе. Из каждой разлуки можно сделать вывод и второй раз не совершать той же ошибки… вот и все. В этом и состоит мудрость… Разве что… — добавила я неуверенно.
Тося отправилась к себе наверх, а я исправила опечатки. Какое счастье, что у меня гениальный ребенок! Мне бы никогда в жизни и в голову такое не пришло — заменить двенадцатый кегль на четырнадцатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82