То есть вдавив в ребра опрашиваемого револьверный ствол… * * * Скрипели под ногами доски настила.— Серега! — послышались из зала радостные крики и выстрелы.— Давай, иди, не бойся ты, рязанские всюду прорвутся, — подталкивал Ракова в спину Сергей Есенин.— Да я того, — бормотал Марсель Прохорович, — не артисты мы, непривыкшие.Они остановились, покачиваясь над керосинками рампы.Есенин вздохнул глубоко. На выдохе гаркнул в зал:— Слушать сюда! Сергей Есенин представляет! Мой начинающий друг…— Как там тебя? — он повернулся к Марселию.— Товарищ Раков я, — прошептал красноармеец.— Господин Раков! Любите его! — бросил Есенин в зал и ткнул своего протеже в бок. — Читай, публика ждет.Марсель плохо понимал, что же такое происходит, осмыслить событийные закрутки мешала плотная самогонная завеса. Прохорычу оставалось лишь подчиниться всему этому обрушившемуся на него бреду. Он сказал, поглядев в темноту зала:— У Кибитина, того, половой… Иван… слагал-с…— Не пори чушь, читай! — рука Есенина ободряюще легла на плечо.Раков отер губы тыльной стороной руки и тихим голосом начал:
Где Рязанская застава,Там стоит трактир большой,В отделении направоСлужил Ванька половой.
— Громче ты! — прервал чтеца выкрик из зала.
Три копейки, пятачочекЧасто в пояс он совал,И с тарелки в рот кусочекОн без промаха бросал.
Раков закрыл уставший рот. Зал безмолствовал, переваривая.— Вот так вот! — воскликнул Есенин, подняв указательный палец, — Съели? Как слагать-то надо! Ну, а меня будете слушать?Боец Раков уходил со сцены, слыша сзади голос земляка Сереги:
Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа…
Доски сцены под ногами Марселя Прохоровича ходили ходуном, как палуба в шторм. В голове бушевали ветра и, как вымпел на мачте, билась одна-единственная мысль: «Товарищ Назаров будут ругаться…»Корявые ступеньки, помогающие возвращаться со сцены в зал, под бойцом Раковым принялись отплясывать джигу. Боец не удержался на них и полетел вниз. И попал точно в чьи-то объятия.Перед глазами опускался-поднимался дешевый жемчуг на длинной нитке. Пахнуло приторно-сладкими духами. Боец Раков обнаружил свою голову в удобной теплой ложбинке.— Ах, — прозвенело над его ухом, — как чудесно! Я так люблю поэтов!К Марселю Прохоровичу без промедления вернулась былая устойчивость, он выпрямился и увидел перед собой — Женщину. Она показалась ему прекраснейшей на свете. В чарующем самогонном тумане проступали очертания круглого лица, украшенного многообещающей улыбкой. Ослепительно сверкали крупные медные серьги. Глубокое декольте открывало волнующий вид на пышные холмы. И при этом обладательница подобного богатства говорила:— Пойдем со мной, голубок! Я поблагодарю тебя за стихи. Здесь столько совершенно пустых комнат!Товарищ Раков как-то сразу позабыл о своем командире, товарище Назарове, да и о деле, что привело их в такое замечательное место. Декольте и его содержимое заполонило мир, сузило его до размеров совершенно пустой комнаты. В которую очень захотелось попасть. И поскорее.Боец Раков почувствовал, как теплая ладонь обхватила его запястье. Марсель с удовольствием покорился ей, давая себя увести. * * * На этой, непарадной, лестнице было грязно и пусто. «Славное место, — подумал Федор, — тут нам никто не помешает. Спущусь пониже — там совсем хорошо, полная тьма».И вдруг сзади раздалось шарканье.Федор резко повернул голову:— Вам не помочь, милостивый государь?Немолодой, среднего роста, чуть полноватый господин, хорошо одетый, в пенсне и шляпе, с аккуратной бородкой и при тросточке. Который в этом особняке пару раз попадал в поле зрения товарища Назарова, но ничем солдата не заинтересовал.«И откуда он только так внезапно и не вовремя выполз?» — посетило красного командира недоумение.— Вашему другу худо? — участливо спросил аккуратный господин.— Щас будя хорошо. Сами управимся. Без буржуев, — грубо отрезал Федор, надеясь, что господин обидится и уйдет.Но тот не обиделся и остался. И даже сказал:— Я все-таки позволю себе дать вам совет. Положите вашего друга так, чтобы он поспал, отдохнул подольше. Желательно не меньше часика. Тем временем я попробую разрешить все ваши затруднения. Вы ведь ищете Князя, не так ли?Назаров пристально взглянул в глаза, увеличенные пенсне. Простодушные, честные глаза, черт побери.— Да-да, я знаю, вы ищете Князя. Пускай это вас не удивляет, но я — его доверенное лицо. Мне сообщили, что вы проявляете повышенный интерес к вышеупомянутому Князю. И мне поручили выяснить обстоятельства, заставившие вас искать встречи с моим доверителем.Губастый замычал, приходя в себя, зашевелился.— Решайте с вашим другом, — господин ткнул тросточкой в уголовника. — Если вы хотите продолжить вечер в его компании, то… — он пожал плечами, — ваша воля, я так и передам.Федор решил. Удар ладонью по шее отключил губастого от революционной действительности. Губастый стек на грязные, мерзко пахнущие лестничные ступени.— Я предлагаю покинуть шумные и опасные места. Здесь в достатке пригодных для конфиденциальных бесед помещений, где никто нам не помешает спокойненько все обсудить. Давайте найдем такую пустую комнату…Господин повернулся и взял курс на коридор, который недавно покинул Назаров со своей ношей. Федор направился следом.В коридоре хохотали. Какой-то полуматрос рассказывал дружку в толстовке и подружке в мужском костюме крайне неприличный анекдот.Господин с тросточкой и Назаров миновали весельчаков и вскоре оказались у двери с нарисованной на ней углем забавной рожицей.— Может, здесь свободно? Сейчас убедимся, — провожатый Назарова открыл дверь, заглянул внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124