— Герцогиня помолчала и добавила: — Светлым женщинам разрешалось становиться женами людей.
— Но никогда против их воли! — воскликнула Рохейн.
— Только однажды, — снова вступил Томас, — случилось предательство, потому что девушки-лебеди, глупые болтушки, выдали секрет, как это сделать. Они раскрыли тайну человеку, без памяти влюбленному в Светлую. — В глубине его глаз мелькнула тревожная тень. — Эта история — самый примечательный пример того, как люди воровали их девушек. Похищения невест безродными смертными вызывали протест у лордов королевства. А после этого происшествия один Светлый принц стал развлекаться в компании неявной нежити. Они вылавливали смертных и мучили их.
— Так как же тогда смертному удалось украсть их девушку? — удивилась Рохейн.
— Их нельзя было украсть, как невест других существ, — объяснил Томас. — У одних отнимали силу, украв расческу, у девушек-лебедей — их накидку из перьев, а у шелкунов — кожу. Для Светлых же существовали специальные слова и поступки, которые заставляли их остаться в нашем мире.
— Ненадолго, — перебила его герцогиня. — А когда девушка покидала смертного, он тоже вскоре уходил — уж простите за мрачность — в могилу. Во всех случаях любовь между Светлыми и смертными заканчивалась трагедией.
Веселые компании крестьян, приплясывая от холода, ходили по Каэрмелору, распевая на перекрестках и перед домами традиционные новогодние песни, за что их награждали монетами, пирогами или глинтвейном. Вдоль улиц тянулись телеги, развозящие дрова, чтобы поддерживать камины и печи в новогоднюю ночь. На рынках шла бойкая торговля. В мастерских ночи напролет горели лампы, местные умельцы заканчивали изготовление заказов для аристократов. Обмен подарками считался самой любимой традицией горожан.
Вдоль улиц развесили разноцветные лампы, соперничающие с гранатовым сиянием древесного угля в печах продавцов жареных каштанов. Под мерцанием Южной звезды суета в Каэрмелоре продолжалась до поздней ночи, но сейчас город спал. Только свирепый ветер раскачивал лампы и гасил огонь в жаровнях, а на западе небеса прорезали молнии, похожие на зеленые скелеты.
Погода была штормовой, необычной для Нового года, и люди связывали сей факт с тем, что на северных границах, в Намарре, собиралась неявная нежить.
— Это их проделки, — шептали горожане, опасливо оглядываясь по сторонам. — Наверное, это предвестники первой атаки. Нечисть вступила в союз с варварами. Как можно победить таких врагов?
Под внешней оболочкой веселья скрывался ужас.
Канун Нового года.
Когда часы пробили последний раз, обозначая полночь, наступило время Обратного правления, которое должно было продолжаться до рассвета Дня зимнего солнцестояния. По традиции в это время лорды менялись местами с лакеями, а леди ходили в башмаках горничных. То есть мир на несколько часов переворачивался с ног на голову, и так продолжалось до первых петухов.
Но до этого шел праздник.
Королевский Банкетный зал поражал воображение гораздо больше, чем Обеденный. В восьми роскошных каминах горели массивные стволы деревьев — традиционные новогодние бревна. Около каждого из них в полном великолепии стояли слуги, объявляющие смену блюд. Стол для королевских особ размещался на помосте так далеко, что те, кто занимал его, едва могли разглядеть гостей, сидевших ниже, хотя бесчисленное количество канделябров и люстр ярко освещали зал, наполняя воздух мягким ароматом. Ниже главного помоста находился еще один, свободный от мебели, где между подачами блюд присутствующих развлекали певцы и танцоры.
Все тарелки были из золота или изумительного резного серебра. Свет люстр отражался от тысяч блестящих поверхностей. Меди, бронзы или латуни не было и в помине. Столы украшали золотые фруктовые деревья в цвету. Торты испекли и заморозили, чтобы сохранить белые замки и города из теста и сахара. В вазах возвышались пирамиды спелых фруктов из Королевской оранжереи. Много сил и умения было потрачено, чтобы вырастить их в срок. Все это окружали гирлянды из вечнозеленых растений и ягод.
Специально для таких случаев изготовили подставки под солонки в виде церемониальных саней, украшенных крошечными колокольчиками и эмблемами Короля-Императора. Сложенные салфетки поместили в очаровательные футляры в виде снежинок. Около каждого места лежали небольшие венки из остролиста и других зимних растений.
Обеспокоенная тем, чтобы не перепутать все эти лезвия, зубцы и ковшики, Рохейн молча вспоминала предназначение каждого столового прибора, лежавшего перед ней. Вилка для устриц, помещенная в столовую ложку; ковшик для костного мозга; пары ножей и вилок, предназначенные для рыбы, мяса или дичи; десертные вилка и ложка, изящные щипчики для конфет. С ума можно сойти! Кроме тех принадлежностей, что лежали прямо перед ней, были еще для общего пользования: ложечки для приправ, щипчики для сахара, лопатки для сыра и еще много-много разных вилок, ложек и ножей.
Большинство придворных были уже навеселе, когда пришли в Банкетный зал, и Рохейн среди них. Они пировали целый день и настаивали, чтобы она не отставала. Не имея привычки к имбирному ликеру, девушка оказалась более подверженной его действию, чем остальные. Зал плыл у нее перед глазами.
Гости стояли около своих стульев. Хозяева верхнего стола появились в последнюю очередь. Сначала прошли приближенные Короля-Императора со своими женами, через несколько минут за ними проследовал молодой принц Эдвард. Когда же появился сам Король-Император, в зале воцарилась полная тишина. Он сел на высокий стул, и его почти скрыл богато украшенный балдахин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143