Я и сейчас этого не хочу. В Сутре вряд ли кто-нибудь вспомнит о ней с любовью и благодарностью…– Но это ведь не значит, что мы с тобой не можем этого делать? – возразил Талискер. – В конце своей жизни она поступила правильно…– Хотя это уже не вернет погибших…– Нет. Но мы будем помнить ее, – у Талискера перехватило горло, и голос дрогнул, – как мою дочь…– И как мою сестру, – закончил Тристан. – Да.Они несколько минут посидели в тишине, глядя на дерево Риган. Раздалось громкое пение. Сиды и Великие праздновали восстановление законного правителя, оставив недавние слезы истории. Звук был чистый и высокий.– Нам надо идти, – одернул себя Талискер. – Тебя ждут и волнуются…Тристан неохотно встал, и они пошли по тропинке.– Трис? – окликнул его Талискер.– Что?– Я знаю, что ты любил Риган, но тебе не нужна ее помощь. Ты будешь великим правителем. И ты… всегда мог им быть…– Спасибо, отец.Они бок о бок вернулись в город, где звук поющих голосов поднимался высоко в небо. ЭПИЛОГ
Нима, наплакавшись, уснула. Она больше не хочет быть сеаннахом, решила девушка. Когда Мориас вернется в долину, она сообщит ему, что передумала…В доме было совсем темно, когда Нима проснулась. Ее разбудил какой-то шорох. Она села в кровати, затаив дыхание и прислушиваясь к звукам. Через некоторое время девушка встала и тихонько, на цыпочках, пошла в гостиную. Огонь в очаге давно погас. В комнате было темно и тихо, но когда Нима увидела фигуру, сидевшую в большом мягком кресле, у нее не осталось сомнений.– Учитель. Вы вернулись.– Да, девочка. – У него был усталый, но довольный голос. – Ты хочешь мне что-то сказать?– Да. – Нима, не зажигая лампы, села на стул напротив, подогнув под себя колени и завернув ноги в подол ночной рубашки. – Я не думаю, что смогу стать сеаннахом, Мориас, – сказала она серьезно.– Но почему, Нима? Ведь твои соплеменники выбрали именно тебя.– Знаю. Но это так… печально. Ведь все эти истории – не просто слова, верно? Все эти события происходили с людьми.– Конечно. Ты в мое отсутствие смотрела в воду? Считаешь, Тристан не заслужил своего счастья?– Конечно, заслужил. Но Риган… и тот странный человек…– Нокс?– Да. Они совершали плохие поступки, учитель. Плохие и жестокие.– Но?– Откуда вы знаете, что будет «но»?– А разве нет?– Да. Но они были…Девушка пожала плечами. Из-за молодости и неопытности ей приходилось подыскивать нужные слова, чтобы описать свои чувства.– Одинокие? Никем не любимые? Ни одна из этих причин не является оправданием, Нима.– Нет. – Она упала духом на мгновение. – Но они ведь совершили в конце своей жизни и хорошие поступки, учитель. Сделали что-то правильное, полезное. Разве можно этого не учитывать? Я не могу их ненавидеть.– Рад это слышать, детка. Может, ты хотела сказать, что они заслуживают возможности искупления вины, чтобы им дали еще один шанс?Она улыбнулась. Первые лучи рассвета проникли под ставни, и какая-то птичка запела свою утреннюю песню, устроившись на вязе под окном.– Да, возможно…Мориас вздохнул:– Ты так молода, Нима. А в молодости люди легко прощают. Наверное, мы должны извлечь что-то полезное из этой истории. Загляни-ка в мою сумку. Я там кое-что для тебя приготовил. Принеси ее сюда.Нима принесла его сумку с полки около двери, сомневаясь, что это может быть что-то интересное, потому что сумка казалась совсем пустой. Она отдала ее Мориасу. Тот развязал кожаный ремень, и Нима ахнула.Небольшая комната озарилась сияющим белым светом.– Вот возьми.Мориас положил ей в ладонь два сияющих шарика. В них было что-то волнующее, живое.– Что это такое, учитель? – спросила она, едва дыша.– Это духи Нокса и Риган. Я забрал их для тебя. Ты и будешь решать их судьбу. На восходе солнца я могу позволить им уйти или раздавить каблуком своего башмака, – закончил он жестко. – Что скажешь теперь? Решение за тобой.Нима задохнулась от волнения. Она уставилась на шарики, вспоминая все события, свидетелем которых ей пришлось стать.– Я не могу… решить, – пробормотала она наконец.– Ты должна, – настаивал Мориас. – И очень скоро. Что тебе подсказывает сердце, Нима?Она долго молчала, но когда опять запела птица, девушка словно вышла из транса. Она подошла к окну и открыла ставни.– Я могу…Мориас кивнул, и Нима высунула руку в окно, не разжимая пальцы. Потом медленно сделала это. Словно бабочки шарики задрожали на свежем утреннем ветерке, а потом соскользнули с ее ладони и плавно полетели прочь, поднимаясь все выше и выше, словно пыльца с цветка, танцующая в лучах солнца. Потом, будто почувствовав что-то, набрали скорость и помчались на восток к восходящему солнцу нового дня.Нима не отрывала от них взгляда, пока шарики не исчезли из виду, тогда, застенчиво улыбаясь, она повернулась к Мориасу.– Это был фокус, учитель? Вы меня проверяли? Мориас ласково рассмеялся над ее сомнениями.– Разве я мог бы так с тобой поступить, Нима? Просто Земля выбрала своего нового сеаннаха.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136