— Бидж!Бидж подхватила малыша и стала ощупывать мокрые бока. Вместе с Фридой они начали похлопывать его, чтобы освободить от слизи дыхательные пути. Из ноздрей новорожденного потекла жидкость; Бидж и Фрида столкнулись головами, так что из глаз звезды посыпались, когда наклонялись, чтобы дунуть малышу в рот и нос.Когда они отстранились, обе вытаращили глаза от изумления. Между ушками единороженка сиял маленький диск. Бидж протянула руку, и диск исчез в тени; она оглянулась на полную луну в небе.Маленькие копытца замелькали в воздухе, малыш кашлянул и начал вырываться. Бидж выхватила его у Фриды и поставила на землю, чтобы дать сделать первый вдох, потом повела к сосцам матери, с радостью наблюдая, как он переставляет дрожащие, но уже решительно шагающие ножки.Бидж и Фрида вместе смотрели, как он начал сосать. «Молоко единорога», — подумала Бидж, вспоминая книгу, которую видела в доме Лори в Виргинии. Интересно, какие свойства средневековые авторы приписали бы ему? Глядя, как сосет малыш, она поняла, что это никакого значения не имеет.Бидж повернулась к Фриде.— Мы сделали это!Девушка ответила ей унылым взглядом.— Нет, сделали это вы. Одна я не смогла бы. — Она тут же нырнула в гущу содружества, нуждаясь в единорогах не меньше, чем они в ней.Бидж почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в спину — рог единорога подталкивал ее к следующей роженице.— Я готова, — сказала она самцу и пошла туда, куда он ее вел.Она едва успела вовремя. Роды были легкими, малыш быстро вынырнул из тьмы к свету. Бидж поспешно опустилась на колени, подхватила детеныша, покачнувшись под его весом, но не дала ему упасть на землю. Она поискала на лбу новорожденного диск и нашла его, хотя и менее заметный, чем у первого единороженка: может быть, в момент рождения луна зашла за облако. Бидж выпрямилась и поставила малыша на дрожащие ножки, чтобы дать ему возможность обрести равновесие.Но ножки подломились, и Бидж обнаружила, что единороженок не дышит. Она откинулась назад, поддерживая его, и громко позвала:— Конфетка!Тот подхватил новорожденного, и Бидж неловко упала на землю, почувствовав, как небольшой камень вонзился ей в плечо. В один момент она была уже на ногах и сунула пальцы в рот малыша, чтобы освободить его от слизи. Конфетка толкнул ее в бок, и она убрала пальцы: на все это ушло три секунды.Конфетка встряхнул новорожденного, кряхтя, и похлопал его по бокам. На его руках напряглись жилы, когда он резко дернул головку малыша вниз, потом вверх, потом снова вниз. Изо рта и ноздрей единороженка потекла жидкость; Бидж поспешно вытерла ее, почти столкнувшись головой с Конфеткой, который, сделав глубокий вдох, наклонился, чтобы дунуть в ноздри. Он сделал это еще раз, и еще, и стал ждать.Серебряный диск на лбу единороженка исчез. Бидж не нужно было смотреть на небо: она и так знала, что луна сияет, ничем не замутненная. На крошечный лобик легла тень — Конфетка снова пробовал заставить новорожденного сделать вдох.Бидж наклонилась и принялась дуть в ноздри малыша, когда Конфетка отодвинулся. После шести или семи попыток он отстранил ее.— Ничего не получается. — Решительно, словно разговаривая с одной из своих студенток, он добавил: — Сегодня ночью родится еще много единорожат.Не сказав ни слова, Бидж поднялась и направилась к другим единорогам. Краем глаза она заметила, как Конфетка с нежностью, которой она в нем не заподозрила бы, положил мертвого малыша на землю рядом с матерью.С другого конца содружества донесся голос Валерии:— Здесь начинаются роды! Ох, Господи Боже мой! Бидж подбежала к ней. Из влагалища самки показался пузырь.— Это амниотический пузырь, только и всего. Такое случается и у лошадей. Вы справитесь? Мелина, запыхавшись, кинулась к ним.— Я помогу. — Валерия уже открыла рот, чтобы выразить неудовольствие, но промолчала, когда Мелина добавила: — Что мне делать, доктор?Бидж сделала шаг в сторону и, следуя за деловитым единорогом-самцом, пошла принимать следующие роды.В течение какого-то времени все шло нормально — если можно говорить о родах единорогов как о нормальном событии. Новорожденные появлялись как положено — легко выныривали передними копытцами и головой вперед. Освободив им от слизи ноздри, студенты ставили их на ножки и отправляли сосать матерей. Крошечные кружки лунного света вспыхивали по всему содружеству, и Бидж стала надеяться, что единственный мертворожденный окажется исключением.— Доктор Доббс! — завопила Валерия так, что все головы — и человеческие, и единорожьи — повернулись к ней. Валерия поправилась: — То есть Фрида!Фрида подбежала к ней. Конфетка заметным усилием воли заставил себя остаться на месте.Бидж не стала демонстрировать сдержанность: она последовала за Фридой. Валерия показала вниз:— Копыто.Фрида взглянула, и ее замутило.— Заднее копыто.Бидж упала на колени рядом с самкой.— Нужно подать плод назад.Валерия ввела руку в матку, пощупала и прокряхтела:— Нет места.— Это из-за того, что там близнецы, — сказал Мэтт. — Положение плода очень неудачное. — По сравнению с остальными он казался ужасно многословным.Неожиданно рядом оказался Конфетка.— Несите из грузовика одеяла и хирургические инструменты. В одном из ящиков есть лидокаин. Извини, Валерия. — Он опустился рядом на колени; Валерия еле успела отодвинуться. — Уж прости, Фрида: я беру руководство на себя. Ты будешь ассистировать.— Хорошо. Мэтт, — добавила она, — не мог бы ты перенести фонарь поближе? И еще — весь бетадин из грузовика для обеззараживания и перчатки. Бидж, Мелина, можете вы рассказать что-нибудь о кесаревых сечениях у единорогов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118