Люси Страйк надула губки. Полковник Джим сидел и думал думу. Клара начала подробно объяснять, что такое шотландская аристократия, равнодушному к этому предмету Да Крузу. Меллиш явно нервничал. Ангел переводила взгляд с одного из обедавших на другого, не скрывая злорадного веселья. Леди Джанет Гиллам ела словно робот, которому отдали соответствующую команду, и смотрела прямо перед собой. Мистер Секстон откинулся на спинку стула, вертя в руке стакан с водой.
Напротив Тарранта Квинн держал в дрожавших руках нож и вилку, и его лихорадочно блестевшие на бледном лице глаза то и дело моргали. Таррант решил, что его сотрясает не страх, но гнев. Модести вела себя так, словно находилась за столом одна. Вилли следовал ее примеру.
Пять минут спустя полковник Джим отодвинул чашку и весело спросил:
— Ну, мамочка, скажи нам: кто?
Выпученные глаза Люси злобно сверкнули, а толстые алые губы вытянулись в нитку.
— Эта, — сказала она, кивнув на Джанет. — Отдай ее Ангелу. Пусть порезвится.
— Мне? — Ангел была приятно удивлена. — Сейчас сбегаю за струной. Вы очень любезны, миссис Страйк… Надеюсь, вы останетесь мною довольны.
Ангел стала вставать из-за стола, но тут впервые подала голос Модести. Глядя на Вилли и не обращая никакого внимания на остальных, она равнодушно заметила:
— Я так и знала, что эта толстая корова выберет твою шотландскую птичку. Даже жаль. Я-то хотела показать этому мускулистому болвану, что он знает еще не все.
Услышав эти кощунственные слова, все за столом окаменели, а Вилли спокойно ответил:
— Ты уже опозорилась, когда у тебя был такой шанс. Так что поздно что-то доказывать.
Модести положила в рот кусочек сыра и сказала:
— Если бы мы оказались в равных условиях, я убила бы его. Ты видел, как он скакал в своих брючках от Тати. Его возможности ограниченны, как и он сам.
— Я знаю, — буркнул Вилли, — но все же…
Побагровев от бешенства, Люси вскочила на ноги и завопила как резаная:
— Ты слышал, папочка?! Она назвала меня толстой коровой! Я меняю решение. Пусть начнут с нее. Пусть мистер Секстон покажет ей, где раки зимуют. Прямо сейчас…
Мистер Секстон аккуратно поставил на стол свой стакан. Впервые улыбка исчезла с его лица. Он посмотрел на полковника Джима. В его голубых глазах появились золотые искорки. Он произнес:
— Я готов, полковник Джим. Но лучше бы не сегодня. У мисс Блейз были трудные двадцать четыре часа, и я не хочу, чтобы она оказалась в невыгодном положении. Даже в поединке с человеком столь ограниченных возможностей, как я.
Полковник Джим уставился на стол пустым взглядом.
— Мамочка хочет сейчас, — равнодушно произнес он.
На лице мистера Секстона снова появилась улыбка, но в ней на сей раз была некоторая натянутость.
— Миссис Страйк нетерпелива, как ребенок, — сказал он, — но, полагаю, вы без труда убедите ее, что и в предвкушении удовольствия есть своя прелесть.
— Верно, — кивнул полковник Джим. — Согласен, она слишком торопится. — Он протянул руку и, стиснув ляжку жены, уставился на нее взглядом крокодила, потом изрек: — Завтра утром, мамочка, часиков в десять, чтобы тебе не пришлось торопиться вставать.
— Ты говорил, сейчас, — обиженно буркнула та.
— А теперь говорю — завтра. Поэтому утихни и не спорь. Я хочу баиньки.
Он взял ее за руку и, встав из-за стола, повторил:
— Завтра в десять утра. Всего наилучшего.
Глава 12
Квинн сидел, обхватив руками колени. Он сказал:
— Я пытался стащить со стола вилку, но проклятый японец не сводил с меня глаз.
Джанет сидела рядом с ним, опершись о стену и вытянув ноги. Под ее прикрытыми глазами были темные круги. Она спросила:
— Что имела в виду та девица насчет струны?
Вилли, прохаживаясь по комнате и разминая плечо, метнул предупреждающий взгляд в сторону Квинна и сказал:
— Забудь об этом, Джен. У нас есть вещи поважнее.
Квинн только вздохнул. Он успел испытать и страх, и гнев, но теперь оказался в каком-то вакууме, словно корабль, угодивший в «око бури». Он сказал:
— Ладно, Вилли, мы не круглые идиоты. Мы прекрасно понимаем, зачем Модести так задела Секстона. Только скажи честно: у нее есть хоть малейший шанс?
Вилли сел, скрестив ноги, и посмотрел на них.
— Объясняю все, как есть. Во-первых, вы вряд ли понимаете, почему она оскорбила Секстона. Вы только знаете, почему она выбрала именно этот момент.
— Девица собиралась задушить меня, да? — с напряжением в голосе спросила Джанет.
— Замолчи и слушай, Джен… Второе. Насчет шансов. Секстон — фанатик. У него отличные природные данные. Кроме того, он положил свою жизнь на то, чтобы добиться совершенства. Дело не в его мускулах. Принцесса подбросила это, как хворост в костер. Он процентов на десять быстрее, чем она, и уж во много раз сильней. Он действует, как швейцарские часы, а глазомер у него просто чудо.
— Боже правый, — прошептал Квинн.
— Но это только первая половина картины. Теперь слушайте про вторую. Когда дело дойдет до поединка, то окажется, что Секстону никогда не приходилось сражаться за свою жизнь. Раньше это все были прогулки. Ну а Модести, напротив, с малых лет изо дня в день сражалась, чтобы не умереть, и она отлично научилась вести себя в таких случаях. У нее есть, как говорится, резервы. И еще, она, безусловно, воспользуется всеми внешними обстоятельствами, в том числе и местом поединка…
— Что значит внешние обстоятельства? — спросил Квинн. — Ты хочешь сказать, у нее есть шансы победить его?
Вилли прищурился, уставясь на стену.
— Не знаю, — сказал он после паузы. — Формально — особенно если драться с ним в зале — шансы у нее ничтожны. Но это все пустые разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70