- И еще, полковник. Капитан Пфейфель просит аудиенции.
Фурган благосклонно махнул рукой, и бронированная перегородка отсека с шипением отъехала в сторону.
На тощей фигуре штаб-лекаря кариданской гвардии уныло повис мундир войск химзащиты, на котором рыжело несколько пятен. В главах капитана отражалось смятение.
- Ну что, капитан, как я и обещал, - будете представлены к награде.
- Полковник, умоляю! - Пфейфель рухнул к ногам начальника.
Телохранители напряглись в креслах, а терминатор, катавшийся до того на своем колесике, точно клоун по манежу, угрожающе запульсировал красным светом из стволов излучателей.
- Похоже, мы перепутали реактивы. Та жидкость, что предназначалась…
- Что-о! - Фурган выскочил из кресла - шприц-бокал выпал ив его руки, покатившись по толстому ковру, и рядом с ним в истерике забился лейб-медик. - Вы с ума сошли, капитан!
- Перепутал! Перепутал! - рыдал Пфейфель. - И все она - она виновата!
- Кто виноват? Вы о чем? Немедленно вставьте и доложите! - рассыпался тремя четкими приказами взявший себя в руки Фурган.
Пфейфель тут же вскочил с пола, вытирая сухие глаза и протягивая посланнику голографическую карточку.
- Вот она, виновница.
Фурган брезгливо покосился на карточку, руки не протягивая.
- Это моя бывшая жена - Вима Да Бода. Она…- тут капитан запнулся, припомнив, какое отвращения питает Фурган к Джедаям, - она из этих… парапсихологов. Сейчас я все объясню. Тот состав, согласно вашему приказу, я должен был поместить во вторую флягу, зелкного цвета, и… непостижимым образом она оказалась в синей. Я только сейчас узнал об этом, проводя остаточный анализ.
Фурган уставился на Пфейфеля, яростно выпучив глаза, словно собирался выдавить их из черепа:
- Ах мерзавец! Ах провокатор! Диверсант! Военно-полевой… - и со стоном схватился за голову, бросаясь в уборную.
- Честное слово! Для меня это тоже явилось полной неожиданностью, - печально вскрикнул Пфейфель и забился в руках двух адъютантов, которым трех слов начальника было достаточно.
- Когда это начнется? - прорычал Фурган из уборной. - Погодите, ослы! Не уводите! Он еще должен отчитаться!
Адъютанты развернули дрожащего Пфейфеля лицом к командирскому туалету.
- Я же старался, как мог, - захныкал медик. - Это была наводка Джедаев.
- Когда начнется, спрашиваю? - В голосе Фургана, доносившемся из-за двери, чувствовалась слабость, хотя звучал он от этого не менее грозно.
- Согласно нашим подсчетам, это должно было наступить после отлета, и я задал реактиву время "Ч". За этот промежуток времени, после того как наш корабль будет готов стартовать в гиперпространство, на кожных покровах реципиента должен появиться растительный покров. Но, учитывая перемену условий - при внутреннем употреблении раствора симбионта, - это может случиться… боюсь сказать… с минуты на минуту. - Оттараторив, точно на докладе, Пфейфель истерично икнул и обвис на руках дюжих телохранителей.
- Последствия? - прохрипело из туалета.
- Самые непредсказуемые, - ответил через некоторое время один из адъютантов, после того как потряс и выслушал бормотание впавшего в прострацию медика.
- Чума побери… вашу науку, - донеслось из туалета, - воды…
Дройд-терминатор, все это время колесивший вокруг каюты, внезапно замер. На его голове-турели вспыхнули опознавательные детекторы, в сочетании которых адъютанты распознали сигнал "неопознанная растительная форма".
Один из адъютантов-телохранителей двинулся к двери уборной, за которой исчез Фурган, осторожно постучал, подергал ручку двери и, наконец, рывком распахнул ее.
Зрелище, представшее их глазам, могло восхитить любого ботаника: уцепившись мясистыми корнями за гладкую поверхность, из унитаза торчало кустистое растение. Листья его, толстые и продолговатые, напоминавшие человеческие пальцы, тряслись и изгибались. Лепестки огромного бутона орхидеи размером с капустный кочан или человеческую голову зашевелились, и в воздухе раздалось еле слышное:
- Поливайте меня почаще…

ГЛАВА 21

Хэну Соло казалось, что он, как муха, тонет в вязком сиропе кошмаров. Он не мог избежать этого навязчивого болезненно-наркотического транса, когда застывал под изящным фарфоровым личиком адмирала Даалы, задававшей все новые вопросы.
- Положите его здесь, - послышался в стороне дрожащий женский голос. Не Даалы.
Его отсутствующее тело проволокли, будто мешок, по полу.
- Нам приказано оставить охрану, - пробубнил голос под шлемом.
- Так оставляйте своего охранника и потрудитесь немедленно покинуть мою лабораторию. - Снова этот женский голос.
- Для вашей же безопасности… - стал объяснять штурмовик. Хэн почувствовал, как его тело рухнуло на пол. Конечности проявляли полное незнакомство с навыком сгибания.
- Безопасности - да от кого? Посмотрите, что вы с ним сделали, - у него даже чихнуть не хватит силы. Если у него еще осталась память, я хочу получить к ней доступ без постороннего вмешательства.
Хэн почувствовал, как его вновь встряхнули, причем руки бессильно, точно веревки, замотались по сторонам. Холодная гладкая поверхность - видимо, камень - уперлась в его спину.
- Да, конечно, - произнес тот же женский голос, - прикуйте его к колонне. Этого вполне хватит. Обещаю держаться подальше от его когтей.
Он услышал марширующие шаги гвардейцев, затихшие в отдалении. Дверь закрылась. Его ум ожил задолго до реанимации тела. Он помнил допрос - частично, правда, но помнил. А что успел он рассказать адмиралу Даале? Сердце Хэна учащенно забилось. Неужели он разболтал какую-нибудь государственную тайну? Хотя, с другой стороны, знал ли он хоть одну такую тайну - тоже вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115