Тетя приводила бесконечные примеры того, как надо говорить, пока не доводила Маккензи до слез. Но теперь она жалела о том, что недостаточно внимательно слушала тетю, потому что предстоял разговор на крайне неудобную тему, и Маккензи совсем не хотелось испугать свою маленькую собеседницу.
– Фрэнки, я хочу тебе кое-что сказать о Калифорнии.
– Я знаю – он тебе не нравится. Я слышала, как ты его обзывала.
Маккензи почувствовала, что краснеет.
– Но он мне нравится. Он мне очень нравится.
– Тогда почему ты так называла его?
«Лучше всего сразу сказать правду», – решила Маккензи.
– Я очень рассердилась на Калифорнию за то, что произошло еще до твоего рождения. Когда я только приехала в Аризону, он уже работал у моего отца – твоего дедушки Фрэнка. Когда твоего дедушку убили, я очень горевала и злилась. Мне хотелось обвинить в этом кого-нибудь, и я обвинила Калифорнию и велела ему уехать с ранчо.
Глаза Фрэнки расширились.
– Разве Калифорния убил дедушку Фрэнка?
– Нет, Фрэнки, конечно же, нет. Просто я поступила очень глупо, потому что переживала из-за дедушки. А когда Калифорния вернулся, я еще не перестала злиться на него.
– И ты снова хочешь прогнать Калифорнию?
– Нет, милая. Калифорния не виноват в том, что случилось с нашим дедушкой. Я больше не сержусь на него, а он на меня. Калифорния решил остаться здесь, и мы скоро поженимся.
Когда Маккензи произнесла эти слова, она еще больше уверилась в том, что это произойдет в самом деле, и улыбнулась.
– Ты выйдешь замуж за Калифорнию?! – восторженно завизжала Фрэнки. – Значит, он останется здесь навсегда?!
– Да, – с улыбкой подтвердила Маккензи. Фрэнки прыгала по матрасу и хлопала в ладоши.
– Присядь на минуточку, родная. Я должна тебе еще что-то сказать…
Маккензи замолкла, не зная, с чего начать свое признание, и притихшая было девочка опять начала скакать по кровати в радостном возбуждении.
– Наверное, они уже начали танцевать, – намекнула Фрэнки, устав ждать.
– Танцы сегодня будут продолжаться очень долго, – заверила дочку Маккензи, – и я уверена, что Калифорния обязательно потанцует с тобой.
Личико Фрэнки засияло.
– Ты так думаешь? Может, мне спросить у него?
– Подожди минутку, малышка. Калифорния и я хотим объявить всем сегодня, что мы собираемся пожениться. А до этого я должна сказать тебе, что Кэл… Кэл – твой отец.
– Ну, да. Он станет им, когда вы поженитесь, – согласилась девочка.
– Нет, детка. Он твой отец уже сейчас. Он твой настоящий отец. Он всегда был твоим папой.
Фрэнки задумалась.
– Но ты же говорила, что мой папа умер? Маккензи вздохнула – как объяснить ребенку, что его обманывали?
– Я говорила неправду, Фрэнки. Я очень сердилась на Калифорнию и думала, что он никогда не вернется, и что ты никогда не увидишь его. Я боялась, что если ты узнаешь, что он не умер, то будешь всю жизнь надеяться на то, что он приедет к тебе, а он не приедет, и ты будешь зря расстраиваться.
– Бабушка учила меня, что обманывать нельзя. И ты говорила то же самое.
– Я очень плохо поступила, когда обманула тебя, доченька. Ты вправе обижаться на меня.
Фрэнки подумала с минуту, нахмурив брови.
– А вдруг ты снова захочешь выгнать Калифорнию?
– Нет, обещаю, что больше не прогоню его.
– И что больше никогда не будешь мне врать, – твердо сказала девчушка. – Никогда.
– Никогда в жизни. Глаза Фрэнки загорелись.
– А когда Ветерок вырастет, я смогу кататься на нем и забрать его себе, чтобы он был только моим?
Маккензи скептически подняла бровь, и девочка отступила с невинной улыбкой.
– Я не буду обижаться на тебя, мамочка. Я очень люблю тебя.
– И я тебя люблю.
Фрэнки спрыгнула с кровати и обняла мать.
– Я очень рада, что Калифорния – мой папа. Теперь у меня есть папа, как у Исси, только мой лучше!
– Я согласна с тобой, малышка, но, пожалуйста, не говори Исси, что твой папа лучше, а то она обидится.
– Я не скажу Исси, – пообещала девочка с хитрой улыбкой. – А мое платье уже готово? Я хочу танцевать с моим папой!
Маккензи улыбнулась.
– Все готово.
Она помогла Фрэнки одеться, завязала пояс красивым бантом и, пока девочка оценивающе разглядывала себя в зеркале, расправила ленты в косичках.
– А Калифорния знает, что он мой папа? – неожиданно спросила Фрэнки.
– Да, детка. Он знает это абсолютно точно.
– А он любит меня так же, как и ты?
– Он очень любит тебя. Фрэнки улыбнулась.
– Здорово! Тогда ему придется непременно танцевать со мной!
Праздник удался на славу. Маккензи цвела, как майская роза. Хотя объявление о предстоящей свадьбе многие гости встретили лишь вежливыми аплодисментами, а некоторые не скрывали крайнего удивления, те, кто был дорог Маккензи, очень обрадовались. Эймос от всего сердца обнял и поцеловал Маккензи, после чего ему пришлось терпеть насмешки Лу, утверждавшей, что он рад свадьбе Маккензи больше, чем своей собственной. Нелли Кэшмен, обняв обоих, прошептала Маккензи на ухо: «Долго же ты разбиралась в своих чувствах!» Гас Бигли сдавил Маккензи своими ручищами, как медведь, чем немало удивил ее, а его жена Миллисент сдержанно клюнула Маккензи в щеку и сказала, что Калифорния Смит – хороший человек несмотря ни на что. Израэль Поттс пожал руку Кэла и дал свое благословение, как будто без одобрения помощника шерифа свадьба не могла состояться. Даже Бей, Мако и Исти пожелали паре счастья. Их темнокожие жены, скромно державшиеся в тени, робко вышли вперед и по очереди сказали Маккензи несколько тихих слов, держа ее за руку. Маккензи улыбалась и благодарила их, хотя не поняла ни слова.
Веселье продолжалось очень долго – последний гость сдался и пошел устраиваться на ночлег за пару часов до рассвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108