Чёрная от горя, старая мать криком кричала:
- Ва-а-ся, сыночек! Господи, сохрани сыночка родимого от пули буржуйской...
Красноармеец хмурился, не знал, куда деться от стыда.
- Позоришь меня перед народом, мамаша. Бога вспомнила! Где твоё пролетарское сознание?
И, словно в поддержку, озорно взвилась лихая комсомольская песня, сложенная рабочим поэтом:
Долой, долой монахов!
Долой, долой попов!
Мы на небо залезем,
Разгоним всех богов.
Босоногие ребятишки шныряли между красноармейскими отрядами, взахлёб хвалились друг перед дружкой:
- У нашего тятеньки во винтовка!
- Эка невидаль, винтовка! У моего-то лента пулемётная. Как из пулемёта по буржуям пальнёт!
- А мой папанька, гляньте, гранатами весь пояс увешал. Погодь, наши заводские белым гадам покажут...
"Я, сын трудового народа, гражданин Советской Республики, принимаю на себя звание воина рабочей и крестьянской армии..."
Какие гордые, большие слова! Сердце бьётся сильнее от этих слов. Так гулко и жарко билось сердце у Ленина, когда год назад Председатель Совнаркома сам принимал присягу на верную службу Советскому государству. Это было на заводе Михельсона. Вместе с молодыми рабочими, бойцами красногвардейских отрядов, говорил Ленин клятву: "Я обязуюсь по первому зову Рабочего и Крестьянского Правительства выступить на защиту Советской Республики".
Владимир Ильич шёл с товарищами на Красную площадь.
Красная площадь была запружена людьми. Качалась, шумела строгим, сдержанным шумом. Владимир Ильич увидел лес вскинутых кверху штыков. Жёстко и остро сверкала на солнце сталь. Женщины не отходили от сыновей и мужей.
Владимир Ильич видел: многие красноармейцы обнимали жён, прощались. Целовали детишек.
На Красной площади собрались красноармейские отряды и отряды всевобуча.
Что такое всевобуч? Ленин подписал в прошлом году декрет Совнаркома о том, что все рабочие и трудящиеся должны обучаться военному делу. Родина в опасности. Рабочие, все-все, учитесь стрелять, готовьтесь оборонять Советскую Родину!
Трибуны не было. Стоял старенький грузовик, забрызганный грязью. Один борт обтянули кумачом. Укрепили у борта доску на шесте. На доске крупными буквами лозунг: "Разобьём злодейскую банду помещиков и капиталистов!"
Владимир Ильич с командирами Красной Армии обошёл войска и по приставленной лесенке поднялся на грузовик.
Перед глазами раскинулось море людей. Тысячи рабочих с винтовками.
У каждого печали и радости, надежды, любовь. Каждый по первому зову Рабочего и Крестьянского Правительства оставил всё и уходил на гражданскую войну против белых.
Владимир Ильич заговорил.
Стало тихо на площади.
Ленин говорил о том, что раньше солдат учили защищать царя и буржуев. А теперь красноармейцы себя защищают, свои дома и детей. От помещиков и буржуев защищают своё государство. Ленин говорил душевно и просто. Как раз о том, о чём думали тысячи красноармейцев возле кремлёвской стены. Думали красноармейские жёны. Жёны не плакали. Лишь туже стягивали ситцевые кофтёнки у горла. Да бледнели лицом. И старая Васина мать не кричала больше.
После митинга красноармейские отряды прямо с Красной площади пошли на вокзалы. И поезда повезли красноармейцев на фронт.
Ленин стоял на грузовике. Смотрел вслед уходящим. Сверкали на солнце штыки.
"Я, сын трудового народа..." - торжественно повторялась в душе Владимира Ильича красноармейская клятва.
КАЗЁННОЕ ИМУЩЕСТВО
Сотрудников в Совнаркоме было немного. Вдоволь каждому хватало работы. Но дело своё каждый любил, работали с радостью.
Владимир Ильич уважал небольшой коллектив совнаркомовских работников.
- Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан, - шутил Владимир Ильич.
Служащим нравилась его пословица.
- Мы маленькая рыбка, - смеялись они.
- Да удаленькая, - хвалил Владимир Ильич.
На заседание Совнаркома Ленин пришёл за пять минут до начала. Он всегда приходил заранее. Кипа разных сообщений и телеграмм ожидала его. Пока собирались наркомы, усаживались за длинный стол, покрытый зелёным сукном, Ленин кое-что прочитал. Часть бумаг отложил. Другие подписал. Некоторые вернул секретарю. И объявил заседание Совнаркома открытым.
Опоздавших не было. Все точно пришли к началу. Никому не хочется попадать в протокол. Или, хуже того, схватить выговор. Ленин за опоздания не миловал.
- Начинаем, - сказал Владимир Ильич.
Один товарищ стал сообщать, как обстоят дела с продовольствием. Он был членом продовольственной комиссии. У продовольственной комиссии все продуктовые запасы были безошибочно подсчитаны, до фунтика учтены, до полуфунта! Товарищ сообщил, по скольку можно в этом месяце выдавать трудящимся хлеба, соли и масла.
Скупо получалось. Детям побольше. Но всё равно скупо.
- Стариков одиноких не забудьте, - вставил Владимир Ильич.
Докладчик продолжал сообщение. Владимир Ильич, чуть склонив голову, слушал, чертил на листе квадратики и косые линейки.
Видно, туго, очень туго у нас с продуктовыми запасами, если докладчик на предложение Председателя Совнаркома ничего не ответил.
- Одиноких стариков нельзя забывать, - снова вставил Владимир Ильич. Кто о них позаботится, если не Советская власть? Да, да! Мы бедны, но извольте найти выход, - и вопросительно взглянул в сторону наркома продовольствия: что скажет Александр Дмитриевич?
Александра Дмитриевича Цюрупу Ленин знал давно, с той поры, когда вернулся из ссылки. Владимиру Ильичу тогда Цюрупа сразу очень понравился. Весёлый. Голубоглазый, с копной вьющихся светлых волос.
Но, конечно, не во внешности дело: Александр Дмитриевич Цюрупа был замечательным революционером - вот в чём суть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66