И избрали Владимира Ильича почётным машинистом. Выписали Ленину расчётную книжку.
В скорбные дни, когда Ленин умер, этому паровозу было назначено везти из Горок в Москву траурный поезд.
Всю ночь и весь день и ещё ночь из ближних и дальних деревенек и сёл шли в Горки крестьяне прощаться с вождём.
Был жестокий мороз. Порывами налетал острый, режущий ветер. В горкинском парке стеклянно стучали, качаясь от ветра, ветви деревьев. Чёрные с красным полотнища обвили белые колонны Большого дома. Дороги устлали еловые ветви. На снегу печально лежали цветы.
Четыре версты от дома до станции несли гроб на руках рабочие, крестьяне, коммунисты, товарищи, члены правительства. И паровоз "У-127" повёз горестный поезд в Москву.
Машинист Матвей Кузьмич Лучин двадцать один год водил поезда. Теперь он вёл паровоз "У-127". Без остановок шёл поезд. Ровно в час надо привезти в Москву гроб с телом Ленина. По сторонам вдоль всей железной дороги стояли крестьяне.
Паровоз приближался с протяжным, тревожным гудком. Люди не трогались. Стояли без движения на рельсах. Плечом к плечу. Молча. Паровоз не дошёл до станции, остановился, тяжело задышал. Машинист вышел из паровоза на лесенку.
- Товарищи! - сказал машинист. - На этом паровозе Владимир Ильич был почётным машинистом, моим напарником. Слово я дал Владимиру Ильичу никогда не опаздывать. Нынче приказано ровно в час быть в Москве. Помогите слово сдержать. Ильичу дано слово...
И заплакал. И люди заплакали. Расступились, открыли поезду путь.
Москва. Снова товарищи взяли на руки гроб с дорогим Ильичом. Из улицы в улицу медленным шагом сквозь тысячи безмолвных людей несли к Дому Союзов.
Вдруг где-то над крышами возник глухой шум. Заполнил небо. Низко пронеслись аэропланы. И, словно белые голуби, полетели листки. Люди ловили. Читали о Ленине.
И ещё поставлены были на площадях деревянные щиты с биографией Ленина. Ведь Ленин очень был скромен. Ни за что не позволял писать о себе.
И вот его нет, и народ толпился у деревянных щитов и читал короткий рассказ о великой жизни Ленина.
Холодно. На московских улицах горели костры. Бесконечными вереницами двигались люди к Дому Союзов. День и ночь. Отогревались у костров. Снова шли. Или топтались на месте, чтоб не обморозить ноги, пока на шажок двинется очередь.
Москвичи и приезжие из всех концов Советской страны. Русские и украинцы, армяне и казахи, белорусы, грузины... Иностранные коммунисты и рабочие.
В Доме Союзов, утонув в цветах, стоял гроб. Тихо звучала музыка. Тихо шли люди.
Похоронили Владимира Ильича в воскресенье 27 января в четыре часа по московскому времени.
На Красной площади построили Мавзолей. Трое суток строили его в лютую стужу. Долбили, взрывали, оттаивали мёрзлую землю кострами, копали котлован. И выросло строгое здание. Тогда было оно деревянным. Позже на месте его воздвигнут величественный Мавзолей из гранита и мрамора.
Утром 27 января сходились и съезжались на Красную площадь делегации от заводов и фабрик, из разных городов и Советских республик, от иностранных коммунистических партий. С утра под январским студёным небом стоял на высоком помосте покрытый красными знамёнами гроб Ильича.
Замер почётный караул. Замерла Красная площадь. И вот кавалерийский эскорт пронёсся карьером мимо гроба полководца первой в мире социалистической революции. И вот артиллерийские запряжки прошли крупной рысью, отдавая последние воинские почести Ленину.
И потянулись рабочие колонны и, приближаясь к помосту, приспускали до самой земли траурные флаги.
Ровно в четыре часа в городах и посёлках, где было радио, раздались слова:
"Встаньте, товарищи! Ильича опускают в могилу".
Остановились станки. Стали машины. Стояли, склонив головы, люди. За границей рабочие прервали работу. Пять минут было молчание. А трубы заводов и фабрик гудели, гудели. Стали на всех путях поезда и гудели. Остановились в морях наши пароходы. Долгий, неутешный нёсся голос скорби над полями, и сёлами, и городами, и всей нашей Родиной.
Ледяной ветер метался по Красной площади. Плескал траурные полотнища и красные стяги. Морозил слёзы на лицах.
Прогремел прощальный салют.
Гроб с телом Ленина опустили навсегда в Мавзолей.
Смеркалось. Близилась ночь. Людские колонны всё шли через Красную площадь мимо Мавзолея, всё шли...
ВИШНИ ЦВЕТУТ
Наступила весна. В горкинский парк прилетели грачи. Прилетели на родину и захлопотали над гнёздами, устраивая жизнь, оглушая окрестности радостным гамом. И жаворонки прилетели. Высоко, в бездонной голубизне неба лилась, не смолкая, песнь жаворонков. Над Малым прудом плясали в лучах солнца стрекозы с прозрачными крылышками.
Надежда Константиновна постояла у пруда. Она знала в горкинском парке все любимые места и дорожки Владимира Ильича.
Но был один уголок, который Владимир Ильич не успел увидеть, а Надежда Константиновна любила сюда приходить. Пришла и сейчас. Села на скамейку. Задумалась, положив на колени руки в морщинах, с набухшими жилками.
Здесь цвели вишни. Юные, тонкие вишенки с тёмно-красными, словно облитыми лаком, гибкими ветками.
Вишни цвели в первый раз. Владимир Ильич не успел увидеть их цвета.
В последнюю осень приехали к Владимиру Ильичу в Горки рабочие с Глуховской мануфактуры. Привезли Владимиру Ильичу письмо от фабрики и подарок - вишнёвые саженцы из фабричного сада.
Как обрадовался Владимир Ильич встрече с рабочими! Счастливым светом загорелись глаза!
На прощание один старый рабочий сказал:
- Я рабочий-кузнец, Владимир Ильич. Я кузнец. Мы скуём всё намеченное тобой.
И крепко обнял Владимира Ильича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66