ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– переспросил адвокат, приподняв брови. – Мое вознаграждение будет оплачено из кармана вашего мужа, пусть это вас не беспокоит.
– Говоря «нас», я имела в виду себя и своего ребенка, – процедила Келли. – Ваше вознаграждение меня совершенно не волнует.
– Извините, я не знал, что вы ждете ребенка. Это совершенно меняет дело. Вы ведь хотите, чтобы я затребовал от вашего мужа сумму, достаточную для пожизненного содержания – вашего и ребенка, так?
– Нет, – сказала Келли. – Я хочу только, чтобы у меня было где жить, а также хватало денег на воспитание ребенка. Все должно быть сделано таким образом, чтобы в дальнейшем я могла жить, никогда больше не слыша имени Дугласа Холлоуэя.
– Боюсь, это будет непросто, – признался Монтэг, откидываясь на спинку мягкого кресла. – Отец по закону имеет право видеться со своим ребенком. Любой суд предоставит ему это право.
Келли посмотрела в окно, из которого открывался завораживающий вид на знаменитые манхэттенские небоскребы. По иронии судьбы таким же видом она любовалась, когда познакомилась с Дугласом.
– Учитывая, что муж предлагал мне миллион фунтов стерлингов за аборт, отцовских чувств к ребенку он питать не будет, – сухо бросила Келли, прижимая обе ладони к животу.
Несколько минут они молчали, и тишину в кабинете нарушало лишь мерное жужжание кондиционера и завывание ветра за окном.
Наконец Келли заговорила:
– Я хочу, чтобы вы дали знать Дугласу – развод должен состояться в крайне сжатые сроки и без всякой суеты. Если мой супруг начнет упираться, то я устрою ему самый громкий и скандальный бракоразводный процесс в истории этой страны. Если же он попытается войти в контакт с моим ребенком, – голос Келли зазвенел, – я его уничтожу. Вы меня поняли?
* * *
Пятничный вечер, Трибюн-Тауэр. Пит Феретти ворвался в кабинет Шэрон, громко распевая: «Я влюблен, я влюблен, я влюблен!» – и принялся вальсировать по комнате.
Шэрон поморщилась.
– Прошу тебя, Пит, только не сейчас, – попросила она. – Я готовлю гребаную передовую в воскресный номер.
Выпроводив Хорька, Шэрон закурила очередную сигарету и задумалась. Ждать оставалось уже не долго. Смертоносное досье на Дугласа было закончено, она сама сняла с него копию. Теперь ей нужно было только набраться терпения. Ровно две недели оставалось до следующего заседания совета директоров – судьбоносного дня для Шэрон. Дуглас споет свою лебединую песню, а Джорджина в последний раз сядет в кресло главного редактора.
А в портфеле «Дейли» была самая разрушительная «бомба» за последние годы. Идеальное время, чтобы нанести удар.
– Ну хорошо, давайте начинать, – нетерпеливо скомандовала Шэрон. – Что там у вас?
Они собрались вокруг небольшого стола в ее кабинете. Стол был загроможден фотографиями Эммы, а на диванчиках были разложены многочисленные фотоснимки Дианы и ее отца, графа Спенсера. Работа над материалом держалась в строжайшей тайне, посвящены в нее были лишь Дейв Лейбер, редактор отдела новостей, Стив Дейнсон, его заместитель, и Фил Платтман, художественный редактор. Ну и, разумеется, сама Шэрон.
– Пока все факты подтверждаются, – сказал Лейбер. – Нам удалось найти старого чудака, который в молодости служил у графа Спенсера – загонял дичь на охоте. Он помнит красавицу Стеллу. Подтвердил также, что она в то время служила официанткой в пабе «Надежда и якорь». Похоже, он и сам был в нее влюблен, как и все вокруг. Красотка была просто писаная: потрясающий бюст, бедра и все такое, но только она никого к себе на пушечный выстрел не подпускала. Намекала, правда, что с графом они «дружат», но особенно на сей счет не распространялась. А потом вдруг таинственно исчезла. До него только слухи дошли, что она в положении и живет с ребенком в Бирмингеме.
– Отлично, – похвалила Шэрон. – Что-нибудь еще? – От возбуждения она раскраснелась и курила одну сигарету за другой.
– Фамилия отца в свидетельстве о рождении ее дочки не проставлена, – продолжил Дейв Лейбер. – Нам посчастливилось разыскать одну дамочку, которая жила по соседству со Стеллой в Бирмингеме. Она подтверждает, что та приехала с грудным младенцем на руках и несколько лет работала в каком-то баре. Говорила, что муж умер, оставив их с ребенком без средств к существованию. Родственников у нее нет, родители давно умерли. Иными словами, никаких документальных подтверждений ее рассказа у нас нет, но и никаких противоречий найти не удалось.
– А что насчет писем? – спросила Шэрон.
– Это скорее записки, а не письма. Мы вручили их графологу, а для сравнения дали автограф покойного Спенсера. Графолог не может сказать ни да ни нет. Оригиналы, с которых снимали ксерокопии, были старыми и помятыми. Вдобавок подписаны записки были только заглавной буквой «С», так что и подпись нам сличить не удалось. Но один вывод можно сделать совершенно определенно: записки писал влюбленный в Стеллу мужчина.
– А что говорит Эмма?
– Она впервые услышала обо всем этом от матери лишь два года назад, когда застала ее в слезах с фотографией графа Спенсера в руке. Прежде Эмма полагала, что ее отец погиб в автомобильной аварии. Она подтвердила, что Стелла была буквально помешана на королевской семье, и поначалу Эмма думала, что мама просто огорчена из-за смерти отца принцессы Дианы. Но лишь когда погибла сама Диана, мать открыла Эмме тайну ее происхождения.
– Превосходно! – воскликнула Шэрон, потирая руки. – Я хочу побольше подробностей о том, как Эмма обожествляла Диану, как она затаив дыхание следила по телевизору за ее брачной церемонией, вырезала и бережно хранила все газетные сообщения, а потом, после смерти Дианы, ездила к Кенсингтонскому дворцу на похороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Говоря «нас», я имела в виду себя и своего ребенка, – процедила Келли. – Ваше вознаграждение меня совершенно не волнует.
– Извините, я не знал, что вы ждете ребенка. Это совершенно меняет дело. Вы ведь хотите, чтобы я затребовал от вашего мужа сумму, достаточную для пожизненного содержания – вашего и ребенка, так?
– Нет, – сказала Келли. – Я хочу только, чтобы у меня было где жить, а также хватало денег на воспитание ребенка. Все должно быть сделано таким образом, чтобы в дальнейшем я могла жить, никогда больше не слыша имени Дугласа Холлоуэя.
– Боюсь, это будет непросто, – признался Монтэг, откидываясь на спинку мягкого кресла. – Отец по закону имеет право видеться со своим ребенком. Любой суд предоставит ему это право.
Келли посмотрела в окно, из которого открывался завораживающий вид на знаменитые манхэттенские небоскребы. По иронии судьбы таким же видом она любовалась, когда познакомилась с Дугласом.
– Учитывая, что муж предлагал мне миллион фунтов стерлингов за аборт, отцовских чувств к ребенку он питать не будет, – сухо бросила Келли, прижимая обе ладони к животу.
Несколько минут они молчали, и тишину в кабинете нарушало лишь мерное жужжание кондиционера и завывание ветра за окном.
Наконец Келли заговорила:
– Я хочу, чтобы вы дали знать Дугласу – развод должен состояться в крайне сжатые сроки и без всякой суеты. Если мой супруг начнет упираться, то я устрою ему самый громкий и скандальный бракоразводный процесс в истории этой страны. Если же он попытается войти в контакт с моим ребенком, – голос Келли зазвенел, – я его уничтожу. Вы меня поняли?
* * *
Пятничный вечер, Трибюн-Тауэр. Пит Феретти ворвался в кабинет Шэрон, громко распевая: «Я влюблен, я влюблен, я влюблен!» – и принялся вальсировать по комнате.
Шэрон поморщилась.
– Прошу тебя, Пит, только не сейчас, – попросила она. – Я готовлю гребаную передовую в воскресный номер.
Выпроводив Хорька, Шэрон закурила очередную сигарету и задумалась. Ждать оставалось уже не долго. Смертоносное досье на Дугласа было закончено, она сама сняла с него копию. Теперь ей нужно было только набраться терпения. Ровно две недели оставалось до следующего заседания совета директоров – судьбоносного дня для Шэрон. Дуглас споет свою лебединую песню, а Джорджина в последний раз сядет в кресло главного редактора.
А в портфеле «Дейли» была самая разрушительная «бомба» за последние годы. Идеальное время, чтобы нанести удар.
– Ну хорошо, давайте начинать, – нетерпеливо скомандовала Шэрон. – Что там у вас?
Они собрались вокруг небольшого стола в ее кабинете. Стол был загроможден фотографиями Эммы, а на диванчиках были разложены многочисленные фотоснимки Дианы и ее отца, графа Спенсера. Работа над материалом держалась в строжайшей тайне, посвящены в нее были лишь Дейв Лейбер, редактор отдела новостей, Стив Дейнсон, его заместитель, и Фил Платтман, художественный редактор. Ну и, разумеется, сама Шэрон.
– Пока все факты подтверждаются, – сказал Лейбер. – Нам удалось найти старого чудака, который в молодости служил у графа Спенсера – загонял дичь на охоте. Он помнит красавицу Стеллу. Подтвердил также, что она в то время служила официанткой в пабе «Надежда и якорь». Похоже, он и сам был в нее влюблен, как и все вокруг. Красотка была просто писаная: потрясающий бюст, бедра и все такое, но только она никого к себе на пушечный выстрел не подпускала. Намекала, правда, что с графом они «дружат», но особенно на сей счет не распространялась. А потом вдруг таинственно исчезла. До него только слухи дошли, что она в положении и живет с ребенком в Бирмингеме.
– Отлично, – похвалила Шэрон. – Что-нибудь еще? – От возбуждения она раскраснелась и курила одну сигарету за другой.
– Фамилия отца в свидетельстве о рождении ее дочки не проставлена, – продолжил Дейв Лейбер. – Нам посчастливилось разыскать одну дамочку, которая жила по соседству со Стеллой в Бирмингеме. Она подтверждает, что та приехала с грудным младенцем на руках и несколько лет работала в каком-то баре. Говорила, что муж умер, оставив их с ребенком без средств к существованию. Родственников у нее нет, родители давно умерли. Иными словами, никаких документальных подтверждений ее рассказа у нас нет, но и никаких противоречий найти не удалось.
– А что насчет писем? – спросила Шэрон.
– Это скорее записки, а не письма. Мы вручили их графологу, а для сравнения дали автограф покойного Спенсера. Графолог не может сказать ни да ни нет. Оригиналы, с которых снимали ксерокопии, были старыми и помятыми. Вдобавок подписаны записки были только заглавной буквой «С», так что и подпись нам сличить не удалось. Но один вывод можно сделать совершенно определенно: записки писал влюбленный в Стеллу мужчина.
– А что говорит Эмма?
– Она впервые услышала обо всем этом от матери лишь два года назад, когда застала ее в слезах с фотографией графа Спенсера в руке. Прежде Эмма полагала, что ее отец погиб в автомобильной аварии. Она подтвердила, что Стелла была буквально помешана на королевской семье, и поначалу Эмма думала, что мама просто огорчена из-за смерти отца принцессы Дианы. Но лишь когда погибла сама Диана, мать открыла Эмме тайну ее происхождения.
– Превосходно! – воскликнула Шэрон, потирая руки. – Я хочу побольше подробностей о том, как Эмма обожествляла Диану, как она затаив дыхание следила по телевизору за ее брачной церемонией, вырезала и бережно хранила все газетные сообщения, а потом, после смерти Дианы, ездила к Кенсингтонскому дворцу на похороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107