Иэн, несколько смущенный таким едва ли не материнским энтузиазмом Дженни, улыбнулся.
– Ну, в общем, да, как Джинни сказала, я заочно учусь в аспирантуре по метеорологии. Никакой пользы ни зверю, ни человеку. Просто куча всякого бреда. Понятия не имею, зачем мне это надо.
– Не слушай его, – недовольно сказала Джинни. – Он будет преподавать в университете. Не знаю, зачем он так прибедняется.
Я видел, что привлекло Джинни в Иэне. Он был симпатичным и веселым, но в нем была и какая-то застенчивость, граничащая с беззащитностью. При этом, в отличие от меня, он не боялся новых людей, и когда я вернулся за стол после краткой прогулки в туалет, все внимательно слушали Иэна, который рассказывал анекдоты из серии «Я и вправду такой плохой». Каждый раз, заканчивая рассказ, он чувствовал неловкость за то, что привлек всеобщее внимание, и предлагал кому-нибудь другому взять слово. Но, конечно, никто не соглашался, потому что хоть нас всех и распирало от смешных анекдотов, никто не хотел рассказывать свой сразу же после того, который рассказал Иэн, потому что это смотрелось бы невыигрышно. И тогда снова рассказывал Иэн. И снова Иэн. «Ты такой прикольный, Иэн», «Можно тебя угостить, Иэн?» и потом, при прощании: «Мы должны обменяться телефонами и встретиться еще, Иэн». Самое смешное, что это все меня совершенно не расстраивало. Иэн мне тоже искренне нравился. Он чем-то напоминал мне Элен. Она вот так же умела приковывать к себе всеобщее внимание, и люди мгновенно становились ее друзьями.
27
Без десяти одиннадцать большинство присутствующих – а именно новые друзья Гершвина, – словно повинуясь какому-то инстинкту, начали натягивать свои пальто и куртки и собираться домой. Ну ладно, – пробормотал Гершвин, который к этому времени уже нетвердо стоял на ногах. – Кто хочет пойти в ночной клуб?
Ужас отразился на их лицах – типичный для большинства семейных пар под тридцать или немного за тридцать, которым предлагают ночное развлечение посреди недели. Я знал, что они тут же подумали о том, во сколько им завтра вставать на работу. Я знал, что они представили себе, как приходят на работу не выспавшиеся, а потом весь день чувствуют усталость и потом еще более усталыми приходят домой. Им стало плохо уже от одной этой мысли. Я знал все это, потому что сам испытывал что-то подобное время от времени, когда Элен и ее друзья предлагали мне такое истязание посреди недели.
– Я – за, – произнес я, зная, что смогу завтра спать сколько угодно. – С удовольствием.
– Хорошо, – сказал Гершвин. – Кто еще?
Оправдания были такими:
– Мы бы с удовольствием, – сказала Дэвайна (которая Дэвайна и Том), – но у нас обоих завтра больше работы, чем обычно.
– Сегодня не могу, дружище, – сказал Дом (который Дом и Полли). – У меня утром встреча с боссом, а Полли нужно быть в Чешире в пол-одиннадцатого.
– Мы не можем при всем желании, – сказала Кристина (которая Кристина и Джоэл). – Моя сестра сидит с ребенком только до половины двенадцатого.
– Ничего не получится, именинник, – сказал Нил (который Нил и Сара). – У меня завтра дежурство в больнице, а Сара всегда злая, если не выспится.
– Я тоже не могу, – сказал Иэн (который Иэн и Джинни). – Я не успеваю уложиться в срок с диссертацией.
Последний отказ привел меня в ужас.
– Давай, Иэн, дружище, – сказал я с чрезмерным энтузиазмом. – Ты не имеешь права уходить – ты мой новый лучший друг.
– Спасибо за откровенность, – сказал, смеясь, Иэн. – Но я на самом деле не могу.
Гершвин с надеждой посмотрел на Зою:
– А ты, дорогая?
– Я, наверное, буду потом жалеть, – сказала она, вздыхая. – Но раз Шарлотта сегодня ночует у бабушки, то я снова имею право быть молодой. Я с вами.
– Точно? – спросил Гершвин. – Я вижу, как ты устала.
Зоя наклонилась к Гершвину, их лбы соприкоснулись, и она поцеловала его.
– Точно, – сказала она. – Но я так устала, что, наверное, усну, как только мы туда попадем.
Гершвин страстно поцеловал ее.
– Хорошо, это уже двое. – Он повернулся к Джинни: – А ты, Джин? Не считая Мэтта, ты здесь мой самый старый друг. Мы не виделись столько лет. Ты не можешь просто так взять и уйти.
– Я не могу поздно лечь, если у меня завтра занятия, – сказала Джинни – видно было, что ей самой стыдно это говорить. – Ученики догадаются, что я не спала всю ночь, если я приду на урок с мутными глазами.
Я засмеялся и поглядел на нее. Наши взгляды встретились на секунду, и в это мгновение я понял, что она вот-вот передумает.
– Ну пожалуйста, – стал умолять Гершвин.
Она обменялась взглядами с Иэном, который улыбнулся и подбадривающе кивнул, словно говоря: «Иди развлекись».
– Мне придется весь день ходить в черных очках! – радостно сказала Джинни.
28
Попрощавшись с друзьями Гершвина и Иэном, мы стояли у входа в бар на жутком холоде, наблюдали за облаками пара от нашего дыхания и не знали, что делать дальше.
– Может, сначала найти такси, чтобы ехать в город? – предложила Джинни.
– Давайте сначала разработаем план, – предложил я. – Куда имеет смысл идти в… – я посмотрел на часы – …десять минут двенадцатого ночи в среду?
– Можем поехать в «Доум», – сказала Зоя. – Вроде бы у них по средам вечеринки для молодежи.
– Нет, туда нельзя, – в ужасе сказала Джинни. – Я точно знаю, что туда ходят мои ученики.
– Тогда куда? – спросил я Гершвина.
– Не знаю, дружище. Я несколько лет не был в клубах.
Последовала долгая пауза, во время которой мы все еще больше замерзли, и – если и остальные думали так же, как и я, – подумали о том, что лучше нам разъехаться по домам.
– Забудьте про клуб, – сказала Джинни. – Давайте заедем в магазин, купим пива, поедем ко мне и просидим до утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78