С тех пор, как ты вернулся,
они объездили всю страну в поисках подходящей натуры.
- Черт, это же рождественский фильм! И действие происходит в Чикаго.
- Наверное, это одно из изменений, которые они внесли.
- Но они не могут снимать "Джонни и Рождественский дух" в Аризоне!
- Почему бы и нет? - рассудительно заметил Шон. - Ведь снимали же
"Звездные войны" в Калифорнии. На мой взгляд, вышло ничуть не хуже, чем в
открытом космосе.
- В Аризоне не бывает снега, - ядовито заметил Бронзини. - И там не
растут елки, одни только кактусы. По-твоему, они на них будут игрушки
вешать?
- А разве у кактусов нет иголок?
- Черт бы тебя побрал, Шон, только не начинай!
- Хорошо, хорошо. Послушай, тебе нужно просто с ними поговорить, чтобы
утрясти все эти детали. Но сейчас ты им просто необходим, чтобы сдвинуть
дело с мертвой точки. У этих японцев проблемы с городской Торговой палатой,
или еще чем-то. Насчет лицензии и распорядка рабочего дня.
- Что я, по-твоему, лидер профсоюза? Пускай решают с ними эти проблемы
сами.
- Кхм, они почему-то не хотят этого делать.
- Как это не хотят? Я кинозвезда, а не мальчик на побегушках. Ведь это
фильм, одобренный профсоюзом?
- Конечно, Барт, - успокаивающим тоном проговорил Шон. - Нишитцу -
очень, очень крупная фирма. И они хотят запустить лапу в такое прибыльное
дело, как американская киноиндустрия. Конечно же, с профсоюзом все в
порядке.
- Отлично, потому что иначе я немедленно бросил бы ту затею.
- Ты не смог бы.
- Почему это?
- А ты не забыл, что под контрактом стоит твоя подпись?
- Пусть попробуют подать на меня в суд.
- В этом-то вся и загвоздка. Так они и сделают, и, конечно же, выиграют
дело, потому что слушаться оно будет в Японии. Это гигантская корпорация, и
они выдоят тебя дочиста. Никаких пони для поло, никаких Ренуаров. Скорее
всего, они отберут у тебя даже коллекцию комиксов, если узнают о ее
существовании.
Судя по паузе на другом конце провода, Шон понял, что Бартоломью
Бронзини задумался. Наконец агент решился нарушить затянувшееся молчание
первым.
- Ты же прекрасно знаешь, что они сделают, если ты пойдешь на попятный.
Они просто отдадут роль Шварценеггеру.
- Ну уж нет! - взорвался Бронзини. - Этот перекачанный бифштекс не
получит моего рождественского фильма. Единственный актер во всем мире,
который не может и двух слов толком связать!
- Конечно, ты прав, вот и не будем доводить их до этого. Договорились?
Бэрбанкский аэропорт, самолет уже ждет.
Бартоломью Бронзини бросил трубку на рычаг с такой силой, что у фигурки
Дональда Дака, украшавшей телефон, отвалился клюв.
Когда Бронзини подъехал на своем "Харли-Дэвидсоне" к аэропорту, самолет
корпорации Нишитцу уже ждал его. У люка стоял стюард-японец в белом костюме,
откинувший обитый плюшем трап.
Увидев, что Бронзини слез с мотоцикла, стюард быстро поклонился.
- Конничи ва, Бронзини-сан, - проговорил он, непроницаемо улыбнувшись.
Улыбка тут же исчезла с его лица, когда Бронзини принялся закатывать внутрь
свой мотоцикл. - Нет, Бронзини-сан.
- Мой "Харли" всегда путешествует со мной, - огрызнулся Бронзини,
подталкивая машину наверх так легко, как будто это был велосипед.
Стюард поднялся в салон вслед за ним, и, пока Бронзини пристраивал
мотоцикл у борта, закрыл люк. Вслед за этим сразу же зашумели, разогреваясь,
двигатели.
Когда, спустя час, самолет приземлился в международном аэропорту Юмы,
стюард опустил трап и тут же отскочил в сторону, чтобы освободить дорогу
сумасшедшему американцу, который на полной скорости съехал на мотоцикле
вниз.
Бронзини с грохотом приземлился на залитой гудроном взлетной полосе,
едва не вылетев из седла. Оправившись, он слез с мотоцикла и подкатил его к
поджидавшему неподалеку микроавтобусу с надписью "Нишитцу". Глядя, как из
автобуса на него ошарашено уставилось лицо Джиро Исудзу, он нетерпеливо
подкручивал ручку газа,.
Наконец японец открыл дверь и вылез наружу.
- Рад, что вы смогли прилететь, Бронзини-сан.
- Ближе к делу, - ответил Бартоломью. - И зовите меня просто Бронзини.
В чем тут у вас проблема?
- Съемка начинаться через два дня. Много работы.
- Через два дня?!
- У нас плотный график. Нужно торопиться. Пожалуйста, садитесь?
- Поезжайте вперед, - отозвался Бронзини, влезая на мотоцикл. - Все это
попахивает надувательством.
Во взгляде Джиро Исудзу промелькнуло раздражение. Он помедлил секунду,
как будто собирался что-то сказать, но затем лишь мотнул головой и захлопнул
дверь автобуса.
Вслед за микроавтобусом Бронзини поехал по направлению к городу. Судя
по первому впечатлению, Юма была абсолютно плоской. По сторонам ведущего в
город шоссе то и дело попадались закусочные и магазины с уцененными
товарами. Кактусов почти не было.
Тем не менее, когда они проехали через окраину города, во дворах
кое-где стояли приземистые кактусы-колла. На большинстве домов виднелись
рождественские украшения, однако из-за долетавшего из пустыни теплого ветра
и отсутствия снега, Бронзини показалось, что сейчас не зима, а лето.
- Как же они, черт побери, собираются снимать рождественскую картину в
этом Богом забытом месте? - пробормотал он, проезжая мимо дома в
мексиканском стиле, с неизменным патио, вымощенным булыжником. Над входом в
дом висел коровий череп, украшенный шапкой от костюма Санта-Клауса.
Бронзини все еще размышлял над этой проблемой, когда автобус подрулил к
зданию мэрии города Юма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97