Нусквиаль толкнул Дольмаэро к стенке, отступил назад и подобрал кусок
камня. Дольмаэро выпрямился, сохраняя впечатляющее, но совершенно
бесполезное достоинство. Все глаза были устремлены на Нусквиаля. Толпа
подошла поближе. Нусквиаль занес булыжник высоко, словно трофей. Он не
заметил Руиза, который прокладывал себе в толпе дорогу к нему.
- Этим оружием, - объявил Нусквиаль, - мы проложим себе путь к лучшим
временам. Этим оружием мы смоем позор с нашей чести так, как велит
освященная временем традиция. Этим мы покажем нашим захватчикам, что мы за
люди.
Прежде, чем Руиз успел до него добраться, он швырнул камень изо всей
силы. Дольмаэро уклонился от удара, но камень скользнул по его бритой
голове, и старшина упал на колени, а лицо его залилось кровью.
Прочие тоже наклонились за камнями. Посреди этой суматохи Руиз слегка
постучал Нусквиаля по плечу. Нусквиаль повернулся, лицо его было полно
хищного возбуждения. Руиз влепил ему два удара наотмашь, по каждому уху,
так быстро, что звуки ударов слились. Глаза Нусквиаля потускнели, и он
упал, как подрубленное дерево, ничком в грязь, где и остался лежать,
подергиваясь.
Во внезапно наступившей тишине Руиз выступил вперед. Он посмотрел
вниз на растянувшегося дрессировщика ящериц, потом задумчиво потрогал его
ногой. Нусквиаль лежал, как мертвый. Руиз убрал ногу и дал ему хорошего
пинка по ребрам. Звук ломающейся кости потряс воздух.
Руиз обернулся к толпе.
- Добрый день, - сказал он приятным голосом. Он медленно обвел
взглядом круг побелевших лиц, никто уже не собирался совершать
необдуманные поступки. Руиз улыбнулся.
- Одна мудрость, перефразированная из древнего учения с Миров
Рождения, - сказал он. - Пусть тот, у кого нет здравого смысла, первым
бросит камень.
Стук брошенных на землю камней прозвучал на площади, и толпа
испарилась.
Дольмаэро, стоя на коленях, пытался как-нибудь подняться на ноги.
Руиз помог ему встать и добраться до затененной части сцены. Там он
посадил Дольмаэро на строительные леса, которые поставили художники сцены,
и пошел искать чистую тряпку и миску с водой.
Дольмаэро ничего не говорил, пока Руиз вытирал и промывал ему лицо,
хотя он поморщился и тихо выругался, когда Руиз стиснул пальцами края
раны, чтобы остановить кровотечение.
Когда Руиз закончил, Дольмаэро поднял на него печальные глаза.
- Вот еще раз ты спасаешь простаков от их же глупости.
Руиз, улыбаясь, пожал плечами. Это было не такое замечание, чтобы на
него можно было ответить. Чуть погодя Дольмаэро улыбнулся в ответ.
- Не то, - сказал он, - чтобы я был неблагодарным. Но скажи мне, ради
чего ты пошел на такой риск?
- То же самое чувство, которое должно было бы управлять твоим стадом,
Дольмаэро. Страх перед гневом и неудовольствием Кореаны.
Дольмаэро кивнул.
- Да. На свой провинциальный лад я все же правильно догадался.
Странно, как нечто столь прекрасное может быть столь смертельно опасным.
А?
Руиз засмеялся.
- Я бы указал на одну закономерность, хотя, вне сомнения, ты и сам ее
уже заметил: многие самые прекрасные вещи смертельно опасны. Например,
возьми леди Низу.
- Низа? Я бы считал ее совершенно безвредным существом, которое
представляет опасность разве что для самой себя.
- Безвредная? Спроси Фломеля про нее, когда в следующий раз его
увидишь. Она вытащила пару швейных ножничек и замечательно старательно
проветрила ему кишки.
Брови Дольмаэро взлетели на верхушку его лба.
- Значит, фокусник умер?
- Нет. Коновалы тут неплохие. И быстро работают. Я тебе могу спокойно
поручиться, что скоро мы все вместе поедем в какое-то путешествие. Куда, я
понятия не имею.
Дольмаэро долго переваривал эти сведения.
- Ты источник странных предсказаний, Вухийя.
- Зови меня Руиз, - сказал Руиз.
- Тогда, значит, Руиз. Это твое настоящее имя? А, ладно. Твои
татуировки смылись, как я вижу.
Руиз потер лицо.
- Вот как, значит. Ну ладно, извини меня за оскорбительный вид, если
тебе кажется таковым мое голое лицо.
Дольмаэро хлопнул его по спине и широко ухмыльнулся.
- Ты мог бы раскрасить лицо голубым и съесть собственные ноги, но
меня ты никак не обидишь. Я, честное слово, у тебя в неоплатном долгу.
Кроме того, голое лицо пугает. Мне кажется, что пугать - это часть твоего
ремесла. Каким бы оно ни было.
Дольмаэро встал на ноги, пыхтя от усилия.
- Но теперь, - сказал он, - мне придется позаботиться о молодом
Нусквиале. Он всегда был горячей головой. Вот почему я сделал его
дрессировщиком ящериц, когда он хотел стать фокусником. Есть люди, которые
не так хорошо обходятся с властью и силой, как ты.
Он зашагал через площадь, прежде чем Руиз смог его спросить, как ему
найти Низу.
Но он весьма легко ее нашел, в ванной, где с ней возились три древние
старухи-костюмерши, как понял их ремесло Руиз. Низа стояла на низенькой
табуретке, а женщины пытались задрапировать на ней богатый красный бархат.
Штуки других роскошных тканей лежали вокруг в беспорядке. Когда вошел
Руиз, сперва костюмерши его не заметили, и он смотрел, как они прикалывали
материю, отмечали длину и спорили пронзительными голосами. Низа посмотрела
на него, и глаза ее глядели тускло и пусто сквозь него, пока она стояла,
подняв руки, чтобы костюмерам было удобнее. Лицо застыло.
Прислонившись к бассейну, развалилось Айям, глядя на костюмеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111