Выражалась также надежда, что с подключением госбезопасности, это
положение все-таки изменится.
На второй странице была помещена леночкина статья с изложением
сведений, которые ей удалось получить за это время. Она связалась с
мэрией, с Министерством обороны, со штаб-квартирой партии "зеленых" в
Москве и даже с украинским послом.
Мэр один к одному повторил байку о коварных замыслах определенных
кругов, уже изложенную ранее руководством завода.
"Зеленые" подтвердили все свои данные и даже дали подробные
характеристики боеголовок, которые были доставлены к нам и номер части, из
которой они прибыли. Однако назвать источник сведений они отказались,
заявив, что не хотят засвечивать своих людей.
В Министерстве обороны вообще отказались разговаривать на эту тему,
сославшись на военную тайну.
Посол Украины заверил Леночку в том, что все заявления "зеленых"
являются чистейшей ложью и ни о каких привезенных боеголовках не может
идти и речи. Насчет химических двигателей он был не в курсе, а о
полковнике Хмелько слышал первый раз в жизни.
В подвале была помещена заметочка с моим изложением событий на даче -
"оглушили, очнулся - кругом одни трупы". Вся вина за происшедшее,
естественно, возлагалась на банду Башля. В заметке также указывалось, что
сведения получены от меня по телефону, причем указать свое местонахождение
или согласиться сдаться милиции, несмотря на уговоры сотрудников газеты, я
отказался.
Третья и четвертая страницы были полностью забиты рекламой, которая
меня совершенно не интересовала.
Поев, я покинул столовую, закурил сигарету и пошел на прогулку. Целый
час я бесцельно шатался по аллеям и дорогам гигантского завода, пока мне
наконец не наскучило мое одиночество. Делом это было поправимым, ибо на
заводе существовал какой-то странный цех, где что-то на что-то наматывали.
Работали в нем в две смены, причем практически одни женщины. Я направился
туда.
Подойдя к зданию цеха, я сразу же направился к ближайшему окну. В
цехе было жарко, и потому зрелище моим глазам предстало весьма
увлекательное. Куча женщин в легких халатиках, в основном молодых, сидела
за своими станками. У некоторых халатики были расстегнуты, что только
усиливало их воздействие на меня. Посередине помещения, в будке мастера,
кемарил одинокий мужик: то ли импотент, то ли слепой - третьего не дано.
Надо, конечно, было быть последним дураком, чтобы отправиться за
таким представлением на завод, вместо того, чтобы иметь гораздо более
интересное в "Вольво", но жалеть теперь поздно, - решил я и улыбнулся
симпатичной шатенке в плохо застегнутом одеянии. Она не ответила. Я
сообразил, что с ее места меня слишком плохо видно для того, чтобы дама
смогла в полной мере оценить все мои достоинства, и решил пройти внутрь.
Известный мне вход в цех теперь был почему-то заперт. Я удивился и
пошел искать вторую дверь. Согласно моим смутным воспоминаниям, она
располагалась с другой стороны строения, и мне предстояло обогнуть весь
этот корпус и вернуться назад.
Неожиданно я уперся в какую-то железяку. На поверку железяка
оказалась колючей проволокой, протянутой поперек аллеи в несколько рядов.
Раньше ее здесь не было.
Прищурившись, я стал всматриваться в пространство за нею. В мою
бытность там располагался какой-то старый, еще поддубно-шаляпинских времен
цех, использовавшийся вместо склада. Память моя подсказала мне, что нынче
его очертания претерпели некоторые изменения.
Проще всего было плюнуть на это дело, и обойти здание с другой
стороны. Но настоящий мужчина, идя к очередной любимой женщине, должен
преодолевать любые препятствия, - таково мое кредо. Если, конечно, они не
очень большие.
Я уже было нагнулся, собираясь подлезть под проволоку, но внезапно
услышал позади себя мужской голос:
- Эй, куда собрался, паханый в рот?!
Я медленно развернулся и изобразил на своем лице угодливую улыбку.
- Отлить, гоп твою!
Это не произвело на высокого парня в вохровской униформе никакого
впечатления. Раньше такие парни бродили лишь в самом секретном здании -
там, где варили дрянь, составлявшую основную продукцию "потаскухи".
- Давай пропуск, пидор.
- Гоп твою, гальваник я, из двенадцатого, - мне очень не хотелось
показывать ему пропуск со смазливой любкиной мордашкой, так как в душе у
меня гнездилось смутное подозрение на предмет полного отсутствия у него
чувства юмора. - На хрена мне в спецовке пропуск?!
- Щас проверим, какой ты гальваник. Пошли, бля, придурок. Что, на
инструктаже не был, работу потерять хочешь? Сказано же было: не ходи сюда.
- Ну отлить надо, гоп твою, а в цеху сральник забило, - я виновато
развел руками, сделал пару шагов по направлению к нему и снова свел руки.
Только резко и с таким расчетом, чтобы его шея оказалась между ними.
ВОХРовец охнул и повалился на колени, успев, однако при этом боднуть
меня головой в грудь. Я отскочил и увидел, как рука его потянулась к
свистку.
- "Ну и народ пошел", - подумал я. - Один за дубинку, другой за
свисток. И это при наличии пушки! Ну неужели я никому не внушаю доверия?!
Даже шатенке из цеха... Как же они все глубоко заблуждаются!
И дабы развеять это заблуждение, я левой ногой вколотил свисток
охраннику в рот. Вместе с зубами. Только если свисток был на цепочке, и
его еще можно будет достать, то вот зубы, боюсь, пропали безвозвратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59