МГ”. — Джо возникал?— Да нет, просто в его бистро был занят телефон Поехали?Я везу мадемуазель на улицу Месье-ле-Пренс в пользующийся хорошей репутацией ресторанчик. Мы садимся в мавританском декоре за сервированный стол. У нежной девочки просто праздник, и она начинает раскрывать мне свою душу, чему помогает вино.Детство на разбомбленной улице, папаша пил, мамаша занималась уборкой квартир и подкидывала детей всякому, кто об этом просил. В общем, сюжет для слезливой мелодрамки. Когда М-Т было четырнадцать, мясник из их района лишил ее невинности, и далее все в таком же духе.Совместная жизнь с Альфредо? Этот малый страшный эгоист и думает только о своих личных удовольствиях. Он лупит ее почем зря для профилактики — нужно же немного физкультуры, чтобы сохранить форму.Я слушаю и подливаю ей винца. Когда труженица тротуара берется за последнюю сосиску с перцем, она уже еле ворочает языком. Тогда я задаю вопрос, который мучает меня, будто экзема.— Скажи, красавица, ты когда-нибудь раньше видела того парня, что пытался тебя задушить, Буальвана?Она поднимает на меня свои большие глаза, прозрачные, как две лужи на скотном дворе.— Никогда. А что?— Я просто подумал, может, он залазил на тебя и раньше?— Да ты что! — Потом спохватывается и бормочет:— Можно, я буду говорить тебе “ты”?— Прошу.Она протягивает руку к моей ноге и начинает бесплатно поглаживать ее.— Хочешь, я скажу тебе одну вещь, полицейский? Ты забавный. И не похож на других. Во-первых, ты красивый парень. Потом, ты остроумный… у тебя хорошие манеры… шарм..— Погоди! — останавливаю я ее. — Я не собираюсь жениться.Я незаметно бросаю взгляд на часы. Уже десять. Думаю, пора подумать о серьезных вещах.Достаю из кармана две маленькие таблетки и кладу их, одну на пустую тарелку малышки, другую перед собой.— Че это такое? — интересуется исследовательница трусов.— Отличная штука, чтобы протрезветь. Я наливаю нам по новой и с ловкостью иллюзиониста делаю вид, что глотаю мою таблетку.— Всякий раз, когда переберу, выпиваю одну. Это мне посоветовал мой аптекарь. Благодаря этому я могу сожрать два кило сапожных гвоздей, а по виду никто не заметит…Она смеется и проглатывает таблетку. Просто невероятно, как люди в наше время любят глотать лекарства сами и угощать ими других.— Еще таблеточку поливитаминов, моя дорогая? По пробуйте “Саногил”. Подождите, я вам запишу.Скоро вместо того, чтобы посылать своим девушкам перевязанные лентами коробки конфет, кавалеры станут дарить им тюбики снотворного или флаконы сульфамидов, прикладывая к ним записки: <Для Вашей больной печени”. Или: “Принимайте это слабительное каждое утро и вспоминайте обо мне”. Или вот еще (на день рождения): “В этом тюбике глистогонного столько же таблеток, сколько Вам лет”.Поверьте, братцы, будущее не за кондитерами и не за цветочниками, а за фармацевтами. Белые таблетки будут продавать для помолвок и свадеб, голубые и розовые для девушек и черные для людей в трауре…— О чем ты думаешь, котик? — спрашивает М-Т заплетающимся языком.— Просто думаю, — мрачно отвечаю я. — Я у нас в полиции не только Казанова, но и Паскаль.После этого я громким голосом требую счет. Поскольку я пользуюсь тут авторитетом, мне его дают, а поскольку я честен, то оплачиваю его.— Ты идешь, нежная моя?— Куда? — сюсюкает патентованная шлюшка.Что она себе воображает? Что я буду играть ей на лютне?— Немного прокатимся, чтобы проветрить легкие.— Как хочешь, — отвечает томная красавица.Я трогаюсь на небольшой скорости. Через пятьсот метров мадемуазель “Ты идешь, дорогуша?” начинает клевать носом.Через километр она уже спит как убитая. Это не серийная продукция, а доброкачественная ручная, в одном экземпляре. Можете стрелять у нее над ухом, она не пошевелится. Моя таблетка высшего качества, и любезная особа отключилась на несколько часов.Теперь я на полной скорости гоню в сторону Булонского леса.Аллея пустынна. В темноте светится только маленький красный огонек подфарника “203-й”. Я останавливаю мою машину за тачкой Альфредо и открываю дверцу “203-й” со стороны пассажира.Тут же как из-под земли выскакивает тень, от которой несет камфарным спиртом. Тень болящего Пакретта.— Руки вверх! — требует он.Зная его ловкость в обращении с пушкой, я спешу рявкнуть:— Без шуток, Пакретт!— О! Комиссар… В этой темноте…— Послушайте, старина, оставьте вы свою привычку палить в первого встречного, у которого просрочено удостоверение личности.Он насупливается.— Помогите мне, — приказываю я.— Что нужно сделать?— Перенести эту спящую красавицу из моей машины в эту.Он не задает больше вопросов, но издает восклицание, узнав блондинку-проститутку с улицы Годо-де-Моруа.— Но…— Да?— Что это значит? Она потеряла сознание?— Просто спит Мы перетаскиваем М-Т в тачку ее сутенера.Я укладываю ее на сиденье в такой позе, чтобы казалось, будто мочалка мертва.— Продолжайте дежурство, — говорю. — Я заеду позже.— Могу я себе позволить спросить, что…— Мы проводим один эксперимент, мой дорогой. Я вам расскажу на свежую голову.Теперь я беру курс на контору. Я чувствую легкую тревогу. Мне кажется, что причиной раны в моей душе является обнаружение мною трупа малышки Даниэль.А кроме того, мне на желудок давит съеденный ужин. Как видите, поэзия еще не умерла.Одиннадцать часов без нескольких минут. Контора безмолвна, как замороженная рыба. Свет в коридорах кажется немного зловещим. В этом административном здании мне все кажется зловещим. Здесь пахнет Берюрье и не очень жарко.Я спрашиваю дежурного на коммутаторе, есть ли для меня что новое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30