— Вот именно, дружок. Хочешь, я скажу тебе, почему ты это сделал? Именно для того, чтобы отвести от себя подозрения. Ты решил, что легавые подумают, что ты не можешь быть таким идиотом и что тебя подставляют. Вот так, малыш.Он задыхается.— Да это какое-то кино для малолеток, комиссар! Я должен быть совершенно чокнутым, чтобы кокнуть девочку, с которой имею ежедневно по шестьдесят штук старыми!— Ты оценил свою безопасность дороже бабок, Альфредо.Он на некоторое время замолкает, сглатывает слюну и шепчет:— Как это — мою безопасность?— Дело Буальвана, зайчик. Ты испугался, что Мари-Терез, с которой я встречался после инцидента, заложит тебя.— Не понимаю, о чем вы говорите! Я отвешиваю ему удар кулаком по зубам. Он сплевывает слюну, пересчитывает языком зубы и бормочет:— Что за манеры!— Увидишь, Фредо, у меня есть и другие, гораздо лучше, и такие эффективные, что меня попросили издать пособие по ним.Я швыряю его в “прерию”, как тюк с грязным бельем.— Поедем побеседуем в комнате со звуконепроницаемыми стенами.Когда я собираюсь сесть в машину, Матиа возвращается от “203-й”.— Труп оставляем на месте, совсем один?Я улыбаюсь и отвожу его в сторону, чтобы шепотом объяснить:— Во-первых, труп не один. За ним присматривает доблестный Пакретт, сидящий вон в той машине. Во-вторых, труп не труп. Я просто усыпил малышку.Матиа смотрит на меня честными глазами честного полицейского.— Зачем вы это говорите, господин комиссар? Я только что ее пощупал. Ваша красотка мертва, дальше некуда.Я бросаюсь к “203-й” и дрожащей рукой ощупываю девицу. Матиа не соврал, Мисс Тротуар мертва, как асфальт, по которому она ходила.Я присматриваюсь к ней повнимательнее и вижу, она задушена. Глава 8 Несколько лет назад со мной произошел странный случай. Много ночей Подряд мне снилось, что я еду по набережным к Лионскому вокзалу, вдруг слева выскакивает маленький бородач за рулем “дина панхард” и врезается в меня. И вот однажды утром, когда я как раз ехал на Лионский вокзал, чтобы встретить Фелиси, возвращающуюся от родственницы, с площади Шатле выскочил “дина панхард” и врезался в мое переднее крыло. В первые секунды после аварии я думал, что это какое-то четвертое измерение. К счастью, за рулем сидел не маленький бородач, а дама, которой ненормальный инструктор по ошибке выдал права.Констатировав смерть М-Т, я испытываю то же странное чувство полного освобождения. Я витаю где-то в пустоте, вне связи с нашей планетой и ее реалиями.Двигаясь, как страдающая ревматизмом сомнамбула, я закрываю дверцу и направляюсь к машине Пакретта.Она пуста. На сиденье остались только тюбик “Симфорила” и целлофановые упаковки от таблеток. Пакретта нет, как кролика в цилиндре герцога Эдинбургского.— Пакретт! Пакретт!Рядом со мной останавливается “ланчия”, в которой сидят месье и дама, и водитель спрашивает, не соглашусь ли я выпить с ними стаканчик. Я мрачно посылаю его к матери, а он называет меня хамом.Тогда я решаю, что не стоит оставлять тут Альфредо. Незачем ему видеть мое смятение. Я возвращаюсь в “прерию” и при помощи второй пары наручников приковываю Альфредо к ручке заднего сиденья.— Вези клиента в фирму, Матиа, — резко говорю я. — Запрешь его в секретной камере и вернешься сюда со “скорой”. Все — тройным галопом.Его впечатляющий старт показывает, что он готов в точности выполнить мои инструкции.Тогда я начинаю осмотр местности. Я люблю тайны, при условии, что они не слишком темные. До доказательства обратного, медам, ваш обожаемый Сан-Антонио играет роль большого идиота. В этот чертов вечер я занимался двумя девушками, и обеих кокнули прямо у меня под носом! Это не может продолжаться. И так уже дальше некуда! (Уф! А я думал, как оправдаю название этого шедевра!) На данную четверть часа самой важной тайной является то, куда запропастился Пакретт. Я осматриваю его тачку и не обнаруживаю в ней ни единого подозрительного следа. Я возвращаюсь к “203-й”, тщательно обследую кузов при помощи фонарика и на косяке передней двери обнаруживаю два маленьких пятнышка крови.Я провожу тоненьким лучом фонаря по асфальту дороги. Под машиной лежит нечто похожее на неподвижную змею. Это шарф пропавшего инспектора. Вот что меня смущает. Неужели моего доблестного пожирателя пилюль похитили? Я представляю себе происшедшее примерно так: этой ночью по лесу гулял маньяк. Увидев брошенную машину, он подошел к ней. Спящая женщина-это идеальная добыча для извращенца. Он уже сдавил шею мадемуазель Мари-Терез ожерельем из своих пальцев, когда явился Пакретт. Но после того, как я его отругал, инспектор не решился стрелять. Это было ошибкой, потому что маньяк бросился на него и дохлик-полицейский не смог с ним справиться…Я продолжаю осматривать окрестности. И правильно делаю: на газоне, который от мороза стал хрустящим, как сухари, лежит коробочка со свечами, которые так любит Пакретт.Мне вспоминается Мальчик-с-Пальчик. Благодаря фармацевтическим препаратам, возможно, удастся установить, куда людоед унес щуплого полицейского.Я прохожу метров двенадцать в сторону рощи и замечаю на траве под кустом темную массу. Это Пакретт! Я ощупываю его впалую грудь. Сердце бьется. Луч моего фонаря позволяет оценить нанесенный ему ущерб. Маньяк не миндальничал. Уж не знаю, чем он колотил моего подчиненного, но у того лоб превращен в мармелад.Нос наверняка сломан. Нижняя часть лица залита кровью, которая натекла ему на грудь. Настоящее кровавое месиво.Я поднимаю жалкую голову хлюпика.— Эй, Пакретт! — говорю. — Как вы себя чувствуете, старина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30