— Так каким будет ваш ответ, любовь моя?Она отвечает не сразу, и у меня сжимается сердце. Если она откажется, это будет самое сильное разочарование в моей жизни. И не только в физическом плане… В общем, вы поймете потом.— Вы не очень постоянны, — шепчет она. — Я думала, вы отдали свое сердце той девушке, что была с вами…Я вздыхаю. Раз дело только в ревности, вопрос можно уладить в два счета.— Жизель? — переспрашиваю я. — Это совсем другое дело. Она мой друг. Не смейтесь. Она за мной ухаживала во время болезни, помогала мне… Короче, ради нее я готов броситься в огонь и, кажется, уже доказал это. Но никакой любви между нами не было. Если я говорю, что влюблен в вас, то потому, что это чистейшая правда… Слово мужчины. Ради Жизель я готов на любые жертвы, а ради вас — на любые безумства… Улавливаете разницу, прекрасная смуглогрудая андалузка?Грета кивает. Она тает от удовольствия. Чувствую, мои акции идут вверх.— Ну же, — настойчиво говорю я, — пойдемте и делайте, как советовал один мой старый корешок: “Не ждите завтра, срывайте розы жизни прямо сегодня…”— Даже если они с шипами?— Да, моя богиня, даже с шипами.Она встает, и мы доходим до бульвара Капюсин, где стоят фиакры.— Очень романтично, — фыркает Грета.— Я обожаю романтизм, — отвечаю я ей. — Если бы я послушался своего внутреннего голоса, то шел бы рядом с вами в рединготе и цилиндре.Фиакр трогается, покачиваясь. Я обнимаю Грету и начинаю влажный поцелуй.— Скажите, — спрашивает она после того, как восстановила дыхание, — а как обстоят дела с BZ 22?Я делаю жест, каким отгоняют мух.— Послушайте, Грета, мой старый школьный учитель всегда говорил, что не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Это правило, хорошее для учебников, на практике применимо не всегда. Однако я ему строго следую. Поскольку я не знаю, смогу ли увидеть вас завтра, то пользуюсь тем, что сегодня вы рядом со мной, чтобы очаровать вас.— Какой вы забавный…После нескольких минут размышления она добавляет:— Мне будет неприятно, если с вами случится несчастье…— Мне будет еще неприятнее!И вот мы перед моей гостиницей. Поднимаемся на лифте в мою комнатушку.Я звоню коридорному и прошу бутылку портвейна. Догадываюсь, во что она мне обойдется, но бывают обстоятельства, когда скупость надо запрятать поглубже.Когда он возвращается, Грета, снявшая манто, смотрит в окно на движение на улице. Я наливаю ей стаканчик портвейна, и она без жеманства выпивает его.Закончив предварительный этап, я закрываю дверь на задвижку и сажусь в кресло. Без какой-либо просьбы с моей стороны она прижимается ко мне. Клянусь вам, что в эту минуту никто бы ни в жизнь не подумал, что эта красавица самая кровожадная из тигриц. Она нежна, как медовое пирожное.— Здравствуй, — мурлычет мне она.Я ей ничего не отвечаю, но провожу маленький сеанс ощупывания, заставляющий ее фыркать от смеха. За меньшее время, чем требуется, чтобы объявить войну, мы переходим в горизонтальное положение и проделываем все те трюки, о которых никогда не пишут в книгах для юношества.— Какое прекрасное путешествие! — вздыхает Грета, когда мы снова садимся в кресло.— Всегда готов организовать второй круиз.Это предложение ее веселит.— А где же твои японские эстампы?Вот он, момент сыграть мой маленький спектакль.Я достаю из шкафа чемодан, кладу его на кровать, отпираю замок и оборачиваюсь, не открывая крышку.— Вот, любовь моя, если ты любишь экзотические вещи, то получишь огромное удовольствие.Говоря это, я включаю записывающее устройство.Грета без малейших подозрений подходит к чемодану, открывает его и издает крик ужаса.Она поворачивает ко мне лицо цвета мела.— Это ты его убил?— Вроде бы…— Бандит!Я встаю и влепляю ей пощечину.— Ну хватит!.. Мне надоело, что со мной обращаются, как с грязной собакой. Ты посылаешь этого пигмея убить меня; он меня будит, колотя железякой по башке, что гораздо эффективнее будильника, а ты еще называешь меня бандитом за то, что я отправил его к святому Петру! Слушай, Грета, будь хотя бы логична! Я не прошу тебя быть честной, ибо нельзя требовать невозможного…Она закипает.— Что ты сказал?— Правду, Грета. Я сказал, что ты работаешь одновременно на Великий рейх и на себя. На себя в первую очередь…Она пожимает плечами и тянет руку к своей сумочке. Я оказываюсь проворнее, хватаю ридикюль и открываю его. В нем лежит миленькая пушка, которую я кладу в свой карман.— А теперь, Грета, мы можем поговорить серьезно. Если позволишь, я тебе изложу в общих чертах, как я себе представляю дело…Ты девушка умная и смелая. Надо признать, что феи, присутствовавшие при твоем рождении, не поскупились и дали тебе много мозгов. Так вот ты задумалась и сказала себе, что война очень плохая штука, но это также уникальный случай удовлетворить свои тайные страсти и заработать деньги.Ты ждала своего часа, и он наконец наступил. Твой план был масштабным: украсть у фрицев их изобретение и продать его янки, которые набиты долларами и интересуются всем на свете. Но ты не хотела пачкаться и предпочла действовать через банду. Неизвестным мне образом ты вошла в контакт с несколькими урками, выдававшими себя за активных членов знаменитой “Кенгуру”. Гениальным ходом с твоей стороны было не иметь с ними прямых контактов. Таким образом, они тебя не знали и в случае провала дела ты оставалась в стороне. Надо быть женщиной, чтобы придумать такое. Поздравляю! Ты Держишь их в своих руках и передаешь им приказы способом, который невозможно обнаружить… Они выкрадывают изобретение, и все бы было хорошо, если бы шефу этих парней, некоему Мануэлю, не пришла в голову фантазия наколоть тебя и сбыть лампу самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44