— усмехаюсь я.— Ни единой.— Ладно, можешь идти! И постарайся впредь играть честно, иначе эта драка станет для тебя последней… Завтра утром позвонишь мне. Я передам тебе мои инструкции. Если тебе вдруг захочется устроить мне подлянку, обратись к своей памяти и постарайся вспомнить точные выражения нашей записанной беседы.Я помогаю ей надеть манто и выставляю за дверь.Оставшись один, я разворачиваю сверток, переданный мне Берлие. В Нем лежат две гранаты и пистолет-пулемет с запасным магазином.Этот чертяка умеет делать неординарные новогодние подарки.Я надеваю пальто и иду в сторону площади Бастилии. Мне не терпится встретиться со стариной Фрэдом! Глава 21 Я безо всякого труда нахожу торгующий газетами и канцтоварами магазинчик, где, как кажется, обретаются остатки “кенгуру”. Меня принимает старуха в нашейном платке. Лавочка такая же грязная, как она.— Привет, мамаша, — говорю я ей. — Мне тут надо сказать пару слов господам, которые должны быть неподалеку.Она принимает удивленный вид коровы, которой показывают фильм о железной дороге.— О чем вы говорите?— Ну, мамаша, не ломайте из себя Сару Бернар, я же не директор “Комеди Франсез”!Я в затруднении, потому что зараза Грета забыла дать мне пароль. Как убедить эту старую перечницу?— Мне надо увидеть Фрэда, у меня для него письмецо.— Фрэда?Достаю послание Греты и кладу на прилавок с газетами.— Раз вы во мне сомневаетесь, вот верительная грамота, а я пойду глотну свежего воздуха. Покажите это Фрэду.Я выхожу прежде, чем она успевает начать нести всякую ахинею.До чего же люди недоверчивы в наши времена!Когда я возвращаюсь, она улыбается.— Пойдемте.И ведет в заднюю часть лавочки. Там полно связанных газет, а в углу стопка старых пыльных книг. Старуха поднимает половик, и появляется винтовая лестница.— Спуститесь один?— Ну конечно, мамаша, не ломайте себе кости на такой крутизне. Я найду дорогу.Начинаю спуск по извивающейся лестнице. Грохочет она так, будто бегемот гуляет по цинковой крыше.Дойдя до нижней ступеньки, я достаю мою зажигалку, потому что там темнее, чем в траурных трусах негра.Включаю ее и как раз в тот момент, когда появляется маленький огонек, слышу легкий шорох сзади. Оборачиваюсь. Единственное, что я вижу, это кулак, но его я вижу хорошо. Он летит прямо на меня. Я отскакиваю в сторону, но он все-таки крепко меня задевает. Он попадает мне в щеку и, такое впечатление, прошибает чайник насквозь. Спорю, что моя голова станет браслетом для этого неизвестного боксера.Я роняю зажигалку и становлюсь на четвереньки. Лично мне зажигалка не понадобится долго! Этот тип установил на моем портрете такой светильник, что владельцы всех забегаловок Парижа и окрестностей могут только присвистнуть от зависти. Слышу шумное дыхание.— Эй, Фрэд! — говорит голос. — Включи свет, я его сделал.На потолке зажигается электрическая лампа, затмевающая мой личный фонарь. Передо мной стоит толстяк, которого я видел в Везине.— Так это ты, Том?Он смотрит на меня и, кажется, ничего не понимает.— Разрази меня гром! Ну и крепкая же голова у этого парня! — восклицает он.— И не говори, — отвечаю. — Это оттого, что моя мать, когда была беременна мною, ела одни камни…— Сейчас проверим!Он подходит.— Оставь его, — приказывает спокойный голос Фрэда.— Оставить?! Сначала я ему так навешаю, как его еще никто не обрабатывал.— Оставь! — настаивает Фрэд.Фрэд стоит в дверях. Он элегантно одет в домашнюю куртку, его шею охватывает желтый шелковый платок.— Еще чего! — протестует. Том. — Этот гад замочил Фенфена! — И добавляет: — Фенфен был моим корешком, и я очень любил этого клопа!Я понимаю, что Фенфен — прозвище карлика. Понимаю я и еще много разных вещей. Например, то, что милашка Грета в очередной раз обвела меня вокруг пальца. Вне всяких сомнений, она позвонила этим типам, раз они знают о смерти карлика. Не могут же они из его отсутствия сделать вывод, что его убили, да еще именно я, тем более что пресса не писала о его смерти по той простой причине, что он еще лежит в шкафу моей комнаты, в чемодане. Если Грета им позвонила, то затем, чтобы отменить свою записку. Очевидно, она поручила этим двоим заставить меня признаться, где находятся компрометирующие ее пластинки, а потом свести со мной счеты… Неплохо придумано. У нее редкая для женщины быстрота реакции.Обо всем этом я успел подумать за долю секунды. Серым веществом я не обделен в отличие от некоторых. Толстый Том не теряет зря времени. Он закатывает рукава и отвешивает мне удар кулаком. Фрэд протестует.— Не волнуйся, — говорю я Фрэду. — Раз твоему бульдогу хочется, чтобы я его сделал, он это получит… Позволь мне показать ему два-три забавных трюка, которые удачно дополнят красоту этого дебила.Я становлюсь в боевую стойку и жду, когда Том возьмет на себя инициативу пойти в атаку. Он не тянет и выбрасывает прямой правой, который я парирую, как чемпион. Он злится и пытается провести серию ударов в лицо, но я выдерживаю натиск, надежно укрывшись за кулаками. Этот амбал здоров как бык, но быстро выдыхается. Я дожидаюсь, пока он немного устанет, а тогда отступаю на шаг. Его хук левой попадает в лестничные перила. Быстрый, словно молния, я дарю ему прямой в печенку, от которого он складывается пополам. Я поднимаю его новым прямым — левой под подбородок. Он пытается перехватить инициативу, но лучше бы ему пойти записаться в библиотеку. Теперь он мой, и я устраиваю себе маленький праздник.Я гашу одну его зенку, потом разбиваю бровь. Течет кровь. Он ослеплен, и его кулачищи грузчика колотят воздух. Я жестоко смеюсь.— Что ты на это скажешь, малыш?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44