— Черт побери, шеф! — наконец лопочет он.Сценка привлекает внимание медэксперта и фотографа. По примеру своих коллег они таращатся на меня с таким же ошарашенным видом.— С-с-сан-Антонио! — восклицает наконец и Гийом.— Он самый, дружище.Я приветствую присутствующих общим поклоном.— Вот, узнал, что меня убили, и захотел посмотреть, как выгляжу в мертвом виде.Я делаю Жизель знак остаться на месте и подхожу к дивану, на котором лежит мой двойник. Вот это сенсация! Честное слово, если бы я не видел себя несколько дней, то был бы убежден, что это я. Сходство невероятное; у жмурика мое лицо, мой рост, мои волосы… Понятно, почему тип с волосами бобриком обознался; неудивительно, раз даже мои коллеги без колебаний опознали меня…— Если бы я знал этого парня, когда он еще вдыхал кислород, мы бы могли организовать отличную пару чечеточников.Медэксперт приходит в себя.— Так могут быть похожи только близнецы, — говорит он.Мой друг радостно пожимает мне руку.— Как я рад, что вы живы, шеф! Видите, в это проклятое время, когда человеческая жизнь ничего не стоит, мы начали расследование по всем правилам.— Спасибо за трогательное внимание.Жизель кашляет. Все эти куколки — стоит хотя бы на минуту перестать обращать на них внимание — начинают рвать и метать и готовы поджечь собственные трусы, лишь бы вновь привлечь к себе взгляды почтеннейшего собрания.Несколько смутившись, я представляю ее:— Мадемуазель Жизель Моден, моя сиделка.Она принимает изъявления почтения со стороны полицейских и подходит к дивану. Только бы не шлепнулась в обморок! Но, к счастью, Жизель выдерживает испытание. Правда, в силу своей профессии она привыкла к виду мертвых и, может быть поэтому , приветливо смотрит на убитого.— Невероятно!Уф! Я боялся, что она станет выдавать бессмертные истины о случайностях, различного рода феноменах и прочих премудростях.Чтобы отвлечь внимание, я спрашиваю:— Каково ваше заключение, доктор?— Две пули в область сердца, вошли сверху вниз. Я полагаю, его застрелили в тот момент, когда он спускался по лестнице. Он умер не сразу, а сумел выйти на улицу, где и упал.Гийом дополняет:— Самое любопытное, что в доме его никто не знает. Консьержка видела его всего лишь раза два. Он появлялся здесь эпизодически. Будучи убежденным, что речь идет о вас, я думал, что вы сняли эту квартиру под вымышленным именем, чтобы пользоваться ею в тех случаях, когда не имели возможности вернуться к себе…Я с улыбкой смотрю на него.— Ничего подобного. Вы думали, что я связан с Сопротивлением и гестапо свело со мной счеты. После покушения на меня в Большом доме об этом только и шепчутся, так?Он краснеет и не отвечает.Чтобы помочь ему выйти из глупого положения, я отвешиваю ему хлопок по спине, причем достаточно сильный, чтобы выбить из него легкие, если они плохо закреплены.— Нашли что-нибудь интересное?— Ничего, шеф. Эта, квартира совершенно безликая. Должно быть, этот тип действительно пользовался ею редко, как и уверяет консьержка.К нам подходит Эверест мяса и глупости.— Посмотрите, что я нашел, — говорит он.Гигант разжимает широкую, как салатница в семейном пансионе, руку, мы наклоняемся над ней и обнаруживаем перочинный нож с роговой рукояткой, на которой написано слово: “Venganza”.— Это испанский, — уверяет Гийом. — В переводе означает “месть”.— Вы позволите мне оставить его себе на память о моей смерти?— Конечно, месье комиссар.Я кладу крошечный ножичек в карман и спрашиваю:— Так к какому же выводу вы пришли?— Официально: сведение счетов… Так лучше для всех, правда? — отвечает инспектор. — Сейчас все перемешалось. Убийство не отличить от казни, честного человека от вора, а героя от предателя. Я понимаю, почему вы перешли в резерв. Заниматься нашим ремеслом в такое время очень невеселое дело.Мы обмениваемся несколькими банальностями на общие темы, после чего все вместе выходим из квартиры.— Я оставлю на ночь двух человек у консьержки, — заявляет мой коллега, — а завтра мы перевезем вашего двойника в морг. Но все-таки вы меня здорово напугали, патрон.На лестничной площадке врач — толстый старик с седыми усами — начинает высмеивать жильцов, которых называет садистами, извращенцами и психами. Те обращаются в беспорядочное бегство. Там, где не помогли грубые окрики ажанов, сарказм медэксперта сотворил чудо. Все любители падали ворча расходятся по своим конурам.Бабы запахивают халаты и закрывают свои телеса. Старый хрен снимает руку с задницы маленькой брюнетки. Мужчины возвращаются посмотреть, удержит ли король пик свою корону. Мамаши вспоминают о своих, уже сорвавших глотки, отпрысках. Лестничная площадка пустеет, как кинозал после того, как герой-любовник взасос поцеловал свою партнершу.Мы выходим на улицу. Гийом раздает инструкции своим парням, после чего поворачивается ко мне.— Что я могу для вас сделать, патрон?Я морщусь.— Если бы вы могли на час или два предоставить в мое распоряжение машину, то были бы лучшим из всех полицейских.Он улыбается.— Поехали с нами в контору, а там я оставлю вам машину.Мы рассаживаемся. Жизель садится спереди, рядом с шофером, а мы набиваемся на заднее сиденье, что далеко не Просто, поскольку амбал Гийома тоже лезет с нами.— Забавный этот ваш малый, — говорю я инспектору. — Где вы его откопали?— Смейтесь, но в случае заварухи он первоклассный помощник.Через несколько минут мы подъезжаем к Островерхой башне. Следует неизбежная серия рукопожатий, и наконец я вступаю во владение тачкой.— Какая программа? — беспокоится моя подружка.— Пункт первый: твоя квартира, где я уложу тебя спать, как послушную девочку, каковой ты и являешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44