море было позади, а
континент развернулся перед ним, а на Внутреннем Море была точка - Остров
Сна, а дальше - Алханрол и громадная выпуклость Горного Замка, и солнце,
желтое, с бронзово-зеленым оттенком, посылающее обжигающие лучи на пыльный
Суврейл и на тропинки и греющие все дальше - звезды и другие миры те миры,
откуда пришли скандары, хьорты, лимены и все прочие, и даже тот мир,
откуда эмигрировал народ Валентина четырнадцать тысяч лет назад - Старая
Земля, маленькая голубая планета, абсолютно крохотная по сравнению с
Маджипуром; она очень далеко, почти забыта где-то в другом конце
Вселенной. Валентин вернулся через звезды обратно в этот мир, на этот
континент, в эту гостиницу, на этот двор, на этот маленький клочок влажной
плодородной земли, в который вросли его сапоги, и сказал Слиту, что он
готов.
Слит и Карабелла стояли, согнув руки, прижав локти к бокам, раскрыв
ладони, в правой - мяч. Валентин встал в ту же позу.
- Представь, сказал Слит, - у тебя на руках поднос с драгоценными
камнями. Если ты будешь двигать плечами или локтями, поднимать или
опускать кисти рук - камни рассыпятся. Понятно? Секрет жонглирования
состоит в том, чтобы тело двигалось как можно меньше. Двигаются вещи; ты
управляешь ими, но сам остаешься неподвижным.
Мяч Слита неожиданно перелетел из правой руки в левую, хотя в теле
Слита не было даже намека на движение. Мяч Карабеллы проделал то же.
Валентин, подражая им, перебросил мяч из одной руки в другую, чувствуя
усилие и движение.
Карабелла заметила:
- Слишком много пользуешься запястьем, слишком много - локтем.
Раскрой ладонь. Расставь пальцы. Ты выпускаешь пойманную птицу. Так. Рука
раскрыта, птица летит вверх.
- Совсем без запястья? - спросил Валентин.
- Чуть-чуть, и незаметно. Толчок исходит от ладони. Вот так.
Валентин попробовал. Минимальные движения предплечья вверх,
мимолетное сжатие запястья; толчок из центра ладони и из центра самого
существа Валентина. Мяч перелетел в согнутую ладонь.
- Так, - сказал Слит. - Еще раз.
Еще раз. И еще. И еще. Пятнадцать минут все трое перекидывали мяч из
одной руки в другую. Они заставили Валентина посылать мяч по почти
неизменяемой дуге перед лицом и не позволяли ни поднимать, ни поворачивать
голову, чтобы следить за мячом. Руки ждут, мяч летает. Через какое-то
время Валентин стал это делать автоматически. Из стойла вышел Шанамир и
растерянно уставился на целеустремленные броски, а затем поплелся прочь.
Валентин не останавливался. Пусть это жонглирование одним мячом мало
походило на жонглирование, но в данный момент это было событие, и он
целиком отдался ему.
Потом он заметил, что Слит и Карабелла перестали перекидывать мяч,
что он один действует, как машина.
- Лови, - сказал Слит и бросил ему только что сорванную ягоду токки.
Валентин поймал ее в промежутке между бросками мяча и держал, как бы
думая, не следует жонглировать и ею, но Слит жестом пояснил, что ягоду
нужно съесть: это его награда, премия.
Карабелла бросила ему второй мяч в левую руку, а третий - в правую,
рядом с первым.
- У тебя большие руки, - сказала она, - тебе это будет легко. Следи
за мной и делай так же.
Она стала перебрасывать мяч из руки в руку, ловя его в корзинку,
составленную из трех пальцев, а два других мяча держала на каждой ладони.
Валентин стал подражать ей. Хватать мяч с полной ладонью было труднее, чем
с пустой, но ненамного, и скоро он стал действовать безошибочно.
- Теперь, - сказал Слит, - пойдет начало искусства. Мы делаем обмен.
Так.
Один мяч пролетел по дуге на уровне лица из провой руки Слита в
левую. Пока мяч летел, Слит приготовил ему место в левой руке, бросив мяч,
который был в ней, по более низкой дуге, под летящим мячом, в правую руку.
Маневр казался довольно простым - быстрый взаимный переброс - но когда
Валентин попытался это сделать, мячи столкнулись и отлетели в сторону.
Карабелла с улыбкой показала ему, как бросить первый мяч, чтобы он упал на
дальнюю сторону левой ладони, в то время как другой мяч пройдет внутри
траектории первого, когда Валентин бросит его вправо. Валентин сделал
несколько попыток, чтобы усвоить это. Он несколько раз промахнулся, хватая
мяч, а глаза его метались во всех направлениях сразу. Слит тем временем
выполнял обмен за обменом, а Карабелла натаскивала Валентина в двойном
броске. Казалось, это длилось часами - а может, так оно и было.
Когда Валентину удалось это сделать он сначала почувствовал
усталость, но прошел через нее к состоянию полной гармонии и осознал, что
мог бы бросать мячи таким образом целый месяц подряд, не уставая и не
роняя ни одного мяча.
Вдруг он заметил, что Слит жонглирует всеми тремя мячами
одновременно.
- Давай и ты, - сказала Карабелла. - Это только кажется невозможным.
Легкость, с которой он проделал бросок, удивила не только его самого,
но и Слита с Карабеллой: она захлопала в ладоши, а Слит одобрительно
хмыкнул. Валентин интуитивно бросил третий мяч пока второй летел из левой
руки в правую; он схватил второй и снова бросил, а дальше так и пошло:
бросок, бросок, бросок, захват, бросок и захват, бросок и захват, и мяч
все время был в воздухе, другой падал в ожидающую его руку, а третий ждал
когда его бросят. Валентин сделал три, четыре, пять чередований, прежде
чем осознал трудность того, что делал, и нарушил синхронность мячи
столкнулись и покатились по двору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25