Блейк остановил сани и слез.
Он достиг места, которое индейцы называли «Мостом Богов». Места, где Скалистые горы сменяются простирающейся на тысячи миль равниной.
Проводя собак по узкой тропинке, где любой неверный шаг мог означать падение в заваленную снегом пропасть, инспектор оглянулся. Сзади на него незрячими глазами смотрел Железный Мальчик. Из его разбитого черепа свисали кровавые лоскутья; за санями тянулся след красных капель.
Кап... кап... кап...
Блейк помотал головой, отгоняя наваждение.
Кап... бум... бум... бум... бум...
Его беспокоил не бой барабанов. И не темнота. Его беспокоили отметины от пуль и ножей на стенах.
Он знал, что это фактория Компании Гудзонова залива на реке Саскачеван.
Знал, что стоит зима 1870-го.
Комната, где Компания вела торговлю с индейцами.
Вокруг него – мешки с провизией и ящики с инструментами. Вдоль бревенчатых стен, в той части помещения, которое освещал зыбкий свет свечи, стопками, до самого потолка, лежали меха. Бизон и выдра. Медведь и норка. Бобры, лисы, куницы. Рядом были сложены вещи, которые давали в обмен на это богатство, – одеяла, пестрые ткани, бусы. С потолка свисала туша оленя с рогами, торчащими, как пальцы скелета.
Уилфред Блейк сидел за столом возле двери, положив голову на руки, и смотрел, как растопленный воск медленно капает со свечи.
Его пугало то, что пряталось за кругом света, в темных углах комнаты.
Бой барабанов снаружи становился все громче, соединяясь с другим звуком, доносящимся из самой комнаты.
Внезапно откуда-то раздался громкий крик боли. Вскочив, Блейк отодвинул засов и распахнул дверь. Зрелище, представшее его глазам, так поразило его, что он охнул и отвернулся.
Форт, окруженный двадцатифутовой бревенчатой стеной с четырьмя угловыми башнями, стоял на высоком берегу, в ста футах над рекой. Через раскрытые ворота Блейк видел внизу шесты вигвамов, одиноко пасущуюся лошадь и посеревшие от сырости деревянные кресты над могилами.
Шел снег.
Большие мокрые хлопья падали на землю и на крыши домов, за окнами которых виднелись бледные испуганные лица.
Блейк видел, как в форт врываются индейцы.
Из пелены снега выступил шаман. Он вышел в середину двора и воздел руки к небу. На нем была рубашка из оленьей кожи, украшенная иглами дикобраза и вражескими скальпами. На голове красовался убор из горностая; глаза были вырваны из глазниц. По щекам шамана текли кровавые слезы.
Бум... бум... бум...
Барабаны били все громче, наполняя воздух гулом.
Бум... бум... бум...
Все белые уже лежали на земле, стонущие, плачущие, лишенные скальпов. Индейцы молча, без движения, стояли вокруг. И Блейк знал, зачем они пришли.
Они принесли назад оспу.
Он видел их лица, искаженные болезнью, тающие, как воск свечи. Изъеденная плоть, сочащаяся гноем, отставала от костей. Он видел, как человекоподобные фигуры подходят к домам, размазывают гной по окнам, плюют на ручки дверей, каждый раз испуская крик, чтобы отпугнуть демона.
Уилфред Блейк захлопнул дверь и задвинул засов.
Барабаны умолкли, и тут же погасла свеча. В темноте только слышался мерный звук.
Кап... кап... кап...
Первый томагавк врезался в дверь.
Порывшись в кармане, он нашел спички и зажег одну из них. В ее зыбком свете он взглянул в ту часть комнаты, которую не освещала свеча.
Пол там был усыпан разбитыми бутылками и пузырьками от лекарств. Порошки и микстуры, соединившись с виски и ромом, издавали приторный, сладкий запах.
Крак! Крак! – томагавки продолжали крушить дверь.
Спичка погасла. Он зажег вторую и на этот раз разглядел на полу черепа и кости.
Блейку стало страшно. Пытаясь забыть это зрелище, он закрыл глаза руками и принялся кружиться вокруг своей оси. Но груда костей по-прежнему стояла у него перед глазами. Скелеты, казалось, еще хранили позы страха и отчаяния. На костях следы зубов; из развороченных черепов выеден мозг.
Кап...
Вторая спичка погасла, и он зажег последнюю. Нагнувшись, он нащупал на полу лужу застывшей крови, присыпанной пылью.
Кап... кап... Капля откуда-то сверху упала ему на руку. Блейк поднял голову и замер, потрясенный тем, что он увидел.
Барабаны заговорили снова.
Теперь их бой доносился сверху, с крыши, отдаваясь эхом в его голове.
Тело свисало с потолка вниз головой, прибитое гвоздями за ноги. Голова отсутствовала – на ее месте торчал белый позвонок, окруженный красным сплетением жил. То, что осталось от человека, еще было одето в алую куртку Северо-Западной конной полиции, и Блейк каким-то образом знал, что это его куртка. «Господи Боже, – подумал он в смятении, – что это та...»
Тук!
Что это?
Тук!
Вот, опять!
Скелеты начали двигаться. Их кости соединялись одна за другой, и вот все черепа разом повернулись и уставились на Блейка.
Инспектор непослушными пальцами расстегнул кобуру и нащупал там только воздух. Его «энфилд» исчез.
Дверь с треском рухнула, и в комнату ввалились пьяные индейцы.
– Он здесь, братья! – заверещал один из скелетов, ковыляя по направлению к Блейку. Его челюсти распахнулись в улыбке, открывая острые белые зубы.
Едва погасла последняя спичка, как костяные пальцы вцепились в ноги Блейка. В бедро ему впились клыки. Отбиваясь изо всех сил, он бросился вперед и нащупал в темноте лестницу.
Скелеты с воем устремились за ним, но он уже был наверху и поднимал тяжелую крышку лаза. Жалобно скрипнув ржавыми петлями, крышка открылась, о он просунул голову наружу. Тут же его окружил грохот барабанов.
Бум... бум... бум... бум...
– Нет! – громко воскликнул Блейк.
Перед ним, скрестив ноги, сидел нагой ашантийский воин. Из всей одежды на нем были только ожерелье из раковин и пояс из леопардового хвоста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95